Ольга Балла Религиозные практики в современной России: Сборник статей. – М.: Новое издательство, 2006, 400 с. (Новые материалы и исследования по истории русской культуры. Вып. 3).
Большинство материалов этого совместного русско-французского сборника действительно о России. О России большой, разнообразной, сложносоставной: здесь и старообрядцы, и иудеи, и мусульмане, и весьма разнородные адепты местных культов вплоть до совсем нового, вполне себе языческого поклонения камням в музее-заповеднике «Коломенское». Две статьи посвящены религиозной жизни во Франции: есть с чем сравнить здешние обыкновения. И что же? Очень похоже на то, что люди, по существу, всюду одинаковы. Во всяком случае – в своих отношениях с божественным и трансцендентным.
«Религиозные практики», которые здесь исследуются, – это все, что делают люди в связи со своими верованиями. Обряды занимают здесь не такое уж большое место. Это сами структуры и ритмы повседневной жизни: манера готовить еду, одеваться, устраивать жилище, встречать новорожденных, хоронить и навещать мертвых. Это все то, чем обрастает вера, чтобы стать убедительной и понятной человеку.
Книга о том, как люди разных культур уживаются с трансцендентным, вплетают его в свой быт. Как они приручают божество, делают его присутствие и воздействие соразмерным себе. Практическая, подручная, чувственная, бытовая метафизика.
Привычки этого рода так устойчивы, что прорастают и во внерелигиозный быт не особенно верующих людей. Так, кашрут – иудейские диетические правила – соблюдают, оказывается, и «секулярные» евреи, не соблюдающие никаких других религиозных предписаний. Подобным же образом, как мы хорошо знаем, относящие себя к православным могут и в церковь не ходить, и не исповедоваться, и не причащаться, и пост как таковой не соблюдать – но при этом на Пасху печь куличи, красить яйца и чувствовать себя, таким образом, частью традиции. А стало быть, и того, что она обозначает.
Устойчиво все это, между прочим, неспроста: подобными привычками задаются самые внятные, самые осязаемые контуры религиозно понятого мира. Бытовая привычка – вернейший путь к божеству. Самый короткий.
Повествуя о вещах неосязаемых, вера говорит с нами языками нашего тела. Она хрустит под пальцами скорлупой пасхальных яиц, вязнет на зубах сладостью кулича, рассыпается пластинкой мацы, тает на языке прохладной дождевой водой, выпитой из углубления в коломенском камне (есть у камнепочитателей и такой обычай!) – и его серая шершавость, и сырой холодный воздух вокруг – все, все входит в состав веры и становится ее аргументом.
Представления можно опровергать. С формулировками можно спорить. Но как поспоришь со сладким, теплым, густым, рассыпчатым, шершавым?
Человек проживает свою веру – к чему бы та ни относилась – как чувственную очевидность. Не потому ли каждый уверен, что его вера самая-самая настоящая?
Бытовая привычка – вернейший путь к божеству. Самый короткий.
