Еврозэки

Нильс Кристи. Приемлемое количество преступлений./ Пер. с англ. Е. Матерновской. – СПб.: Алетейя, 2006, 184 с.

На обложке стоит слово «Приемлемое┘», а на титульном листе – «Удобное┘». Автор-норвежец написал книгу по-английски и употребил слово suitable, которое по-русски можно передать и так и так. Предпочтительнее все же «Приемлемое┘». Видимо, переводчик и редактор не сумели договориться. Бывает. Компромиссный и, на мой взгляд, более точный вариант перевода – «Допустимый уровень преступности» – предлагать поздно.

Норвежский криминолог Нильс Кристи (первая его книга на русском была опубликована в 1985 г.) – сторонник реформирования европейского уголовного права и гуманизации системы неизбежных наказаний за доказанные уголовные преступления. Главный его тезис: «Всякое наказание есть целенаправленно причиняемое страдание, и в таком качестве оно является продолжением преступления и провоцирует новые преступления; следовательно, система наказаний должна быть изменена».

Материал, которым оперирует профессор, – тюремная статистика. Нетрудно догадаться, что в списке чемпионов по количеству заключенных лидируют США и Россия, западноевропейский лидер – Англия, восточноевропейский – Польша, а латиноамериканский – разумеется, Куба. Азиатская и африканская статистика отсутствует. Китайские, таиландские, турецкие, пакистанские, индийские и иранские показатели испортили бы всю картину. Скажем, в США сейчас 2,1 млн. заключенных, т.е. 730 человек на 100 тыс. населения – ужасная цифра. Китай свои данные держит в секрете, но там заключенных как минимум на порядок больше, наказания очень жестокие, тюремные порядки средневековые, практикуются публичные расстрелы. Зато в пересчете «на 100 тыс. населения» Китай выглядит вполне благополучно (если не вспоминать, сколько там этого самого населения┘).

Почему рост уровня жизни и усиление правовой защиты сопровождаются ростом преступности и увеличением тюремного населения, когда, по логике, должно быть наоборот? Выход европейские умы видят в гуманизации системы наказаний, а также в таких маловразумительных проектах, как «ускоренное продвижение к мультикультурности» и «ускорение процессов глобализации». Самый, пожалуй, забавный в этой связи эпизод – описание встречи автора в норвежской деревушке с человеком, коловшим дрова на зиму. Человек этот трудился, как вполне квалифицированный норвежский дровосек – если не считать того, что он был негр┘

Ирония истории. Покрытый густой сетью учреждений ГУЛАГа сталинский СССР горделиво провозглашал себя «самой свободной страной в мире». А нынешние свободные страны (с правовой точки зрения это действительно так) фиксируют у себя уголовную и тюремную статистику, свидетельствующую о противоположном. Пресловутый «третий мир» так и стоит вечно третьим в этой очереди к свободе и правопорядку – с него нечего взять, пусть пока подождет.

Кристи избегает категорических суждений и прямолинейных выводов. Очень часто попадаются у него слова: «Почему так? Я не знаю», «Об этом я судить не могу», «У меня нет достаточных сведений для оценки». Гуманизация наказаний, по мнению автора, должна сопровождаться пересмотром концепции преступления – т.е. своего рода «гуманизацией преступлений» (первая глава книги имеет дерзкое название «Преступности не существует») и изменением пространства юридических смыслов, в котором нужно осторожнее оперировать такими понятиями, как «умысел», «вина», «корыстные мотивы». А вечная проблема использования труда заключенных так и остается проблемой – никакие ухищрения не позволяют провести четкую грань, показать, где труд заключенных является государственным рабством и дополнительным средством наказания, а где – средством психологического облегчения тюремного режима и экономическим подспорьем для пенитенциарной системы.

Судебная и пенитенциарная реформы – головная боль не только для России. Европейская правовая система, корнями уходящая в XIX век (а глубже в античность), все более и более становится «наверстывающей» и карающей вопреки декларациям о ее предупредительном характере, а бесконечные усовершенствования на ходу лишь превращают систему в лабиринт.