Евгений Лесин Я не специалист. Люблю что нравится, к чему привык. Вот, скажем, на Мархлевского (ныне Милютинский переулок) – здание «телефонки». Школа французская. Сейчас она французская, а раньше в ней мама моя училась, а еще раньше в ней только мальчики учились. Чуть дальше – 40-й гастроном (ныне – супермаркет «Седьмой континент»). Напротив 40-го – ну, сами знаете что. ФСБ. Так вот, боюсь, даже чекисты теперь не знают, что такое 40-й гастроном. Так, ходят в супермаркет за чипсами. А напротив 40-го? А напротив 40-го – самое смешное место в Москве. Самая смешная площадь и самый смешной памятник в Москве. Да что в Москве – полагаю, в мире. Что за площадь и кому памятник, не скажу. Сами сходите и посмейтесь. Уверяю, смеяться будете долго.
Или, скажем, любимое мое двухэтажное Замоскворечье. Знаменитый пустырь под Большим Устьинским мостом, которому не знаю уж сколько лет. С одной стороны пустырь, а с другой – пляж. Ну да, пляж. И купаться можно. Я купаюсь. Даже сейчас еще можно – бабье лето, вода, конечно, прохладная, но как там у классика? Будь же доволен осенним листочком... Вот-вот. Все говорят: грязно, грязно. А где сейчас чисто?
Или вот Тушино, где я живу. Когда-то город, теперь – «спальный район». А совсем когда-то – столица России (помните Марину Мнишек, тушинскую царицу?). Так вот, Тушино. Сходненская улица. На ней раньше дома стояли двухэтажные. Их, говорят, немцы пленные строили. Сейчас их один за одним сносят – элитное жилье места требует. Никакой исторической ценности они не представляют, наверно, а мне жалко. Жалко и все тут. Хожу вот по Сходненской, мимо Цветочного проезда, по пути на Вишневую улицу (а что за названия, что за называния – как в Цветочном городе, родном городе Незнайки!), хожу по Сходненской и чуть не плачу. Когда приеду в какой-нибудь Волоколамск, Ярославль или Новгород – тоже плачу. Раньше Москва была такою.
Раньше Москва была знаете какою? «После обеда все спят. После сна женщины или качаются на качелях, или идут мыться в парные бани». Так писал Адольф Лизек, секретарь австрийского посольства. («Сказание Адольфа Лизека о посольстве от императора Римского Леопольда к великому царю Московскому Алексею Михайловичу в 1675 году».) Или качаются на качелях, или идут мыться в парные бани.
А зимой? Раньше река Москва замерзала, там рынки устраивали, на коньках катались. Сейчас даже Сходня не замерзает. А летом? Раньше я МКАД пешком переходил, теперь реку Москву переплыть не могу – буржуи на катерах и скутерах разъезжают. Страшно.
Потери? Самая знаменитая – Военторг. А мне, например, из «больших» потерь более всего жалко бассейн «Москва». Гостиницу «Россия» тоже, наверное, жалко, но в бассейне я плавал, а в гостинице даже не был ни разу. Как там у поручика Лермонтова? Прощай, гостиница «Россия». Приют рабов, приют господ. И вы, мундиры голубые, и понаехавший народ. Ну, или что-то вроде.
Сегодняшняя полоса «Краеведение» – вся про Москву, которую мы потеряли и продолжаем терять. А когда-то женщины на качелях качались...
