Днем наши, ночью не наши

Яков Гордин. Дороги, которые мы выбираем, или Бег по кругу. – СПб.: Нестор-История, 2006, 340 с.

Петербургский историк и писатель Яков Гордин распределил статьи этого своего сборника по трем разделам. Хронологический принцип – обратный, ведущий в глубь времен: первый раздел посвящен современности, второй – «кавказской проблеме» в контексте настоящего и прошлого, третий – истории попыток русского реформаторства. Самые ранние тексты датированы 1987 годом, самые поздние – 2003-м.

Так называемая политология и колумнистская скороспелая аналитика – занятия по современной табели о рангах весьма почтенные. Зря, что ли, многие доктора истории и философии стремглав перезащищаются в докторов политических, а среди новоиспеченного доктората «политики» составляют едва ли не три четверти – совсем как 58-я статья среди сталинского зэчества. Правда, суть большинства политологических изысканий – взвешивание думских раскладов и процеживание горячих политических сплетен. История и историософия для политологов – не более чем девушки по вызову, обязанные выполнять все, даже извращенные прихоти клиента. Политологи напрасно забыли завет Ульянова-Ленина: тот, кто берется решать частные вопросы, не решив предварительно общие, будет на каждом шагу натыкаться на эти самые нерешенные общие вопросы.

Главное достоинство книги Гордина – взвешенная и твердая позиция ученого-историка, не подверстывающегося под политическую конъюнктуру и не опирающегося в работе на идеологические мифы. Прогнозы и оценки Гордина, даже давние, сбылись с той точностью, которая предельна для социально-исторической прогностики.

Достаточно будет и одного примера. В 2003 году Гордин прямо утверждал: референдум в Чечне и последующие выборы «президента всея Чечни» – не более чем очередная попытка применить стандартную процедурно-правовую схему к не самой простой политической реальности. Традиционный уклад, тлеющий в Чечне под всеми советскими и постсоветскими наслоениями, не срастется с институцией единого президента – возобладают клановые связи. Избранный по схеме федерального Центра президент среди «людей другого клана» будет восприниматься только как креатура Москвы, подпертая российскими войсками. А это означает продолжение войны – но уже не российско-чеченской, а гражданской, межклановой. И предотвратить такое развитие событий может лишь одна мера – прямое президентское правление, опирающееся на баланс сил внутри Чечни.

Так и вышло. Конфликт Кадырова и Гантамирова, убийство Кадырова-старшего, «унаследование трона», сохранение режима ночной и дневной власти (днем наши, ночью не наши), сильная головная боль у федерального Центра на фоне деклараций о внешнем благополучии в Чечне – и категорическое избегание темы прямого президентского правления┘

Нельзя не согласиться с тем, как Гордин оценивает стремительное возникновение в постсоветской России новых мифов (и ретроспективных, и перспективных). Это и обновленная по сравнению с прежней, заскорузлой версия мифа о «жидомасонском заговоре», принявшем форму октябрьского переворота 1917 года, и быстрая, похожая на разрушение алтарей старых богов, замена обоймы почитаемых имен пророков и святых (место Маркса и Ленина заняли эмоциональный импровизатор Бердяев и романтически-средневековый Ильин), и миф всеспасительности «гражданского общества», для появления которого в современной России нет и не предвидится ни малейших задатков.

Книга Якова Гордина показывает, что в политической истории России повторяются не явления, а сущности. Попытки опоры на традицию делаются без ясного понимания, какова эта традиция и куда она может завести. Идеология контрреформаторской реставрации, овладевшая сознанием власти, – это всего лишь идеология, продукт временного применения. Воплощенная идеология называется утопией, а утопии долго не живут. Единственная надежда сейчас – на то, что путь назад отрезан решительнее, чем прежде, и те, кому есть что терять, этим путем покорно не пойдут.