О патриотизме

В 1610 году князь Дмитрий Пожарский, будучи воеводой Зарайска, взбунтованного эмиссарами очередного лже-Дмитрия, предложил горожанам формулу: «Буде на Московском царстве по-старому царь Василий, ему и служити, а буде кто иной (выбран Земским Собором. – Л.П.), и тому служити». Собственно, это и есть формула патриотизма.

Либеральные пропагандисты противопоставляют ей рассуждения о том, что верным нужно быть родине, а не государю. Однако что такое родина, каждый понимает по-своему. Для одного это березка, для другого нефтяная вышка, для третьего – что-то еще. Поэтому либеральная трактовка патриотизма оказывается удобным прикрытием для борьбы за частные интересы.

В книге Валерия Шамбарова я прочел одну прелюбопытную вещь. Оказывается, западнический миф об «извечном российском рабстве», сложившийся еще в XVI–XVII веках, относился вовсе не к «угнетенным крестьянам», а┘ к русской знати. Он был не чем иным, как раздраженной реакцией Запада на странную способность боярской элиты сплачиваться вокруг царя. Именно эта «рабская» особенность раз за разом мешала чудесным планам раскола русского общества и подчинения России польской короне и папскому престолу. На Западе «рабства» не было. В Швеции были невольничьи рынки – в Лифляндии и Курляндии, но «рабство» – ни-ни. В Польше шляхта игнорировала своего короля – отказывалась участвовать в объявленных им войнах (невыгодно) – и снаряжала собственные армии для набегов. В Англии парламент своего короля сперва шантажировал, а потом просто отрубил ему голову. В Германии вообще не существовало центральной власти – она была разбита на две сотни независимых «государств». И так далее.

И вот что интересно. Сегодня раздражение либералов вызывает не патриотизм рядовых граждан – их давным-давно списали и теперь просто травят, как дихлофосом, медийными россказнями об «опасном росте националистических настроений». Больше всего врагов государства бесят признаки патриотических настроений среди новой «элиты» – писателей, режиссеров, журналистов, политологов, общественных деятелей и прочих публичных персон. Отказываясь от либеральной формулы патриотизма («где хорошо, там и родина»), те отказываются от участия в борьбе политических группировок. А эта борьба, по замыслу либералов, должна быть тотальной – тогда и государство можно рассматривать как одну из таких группировок, не более. Если же государство будет пользоваться преимущественной поддержкой элиты, все группировки окажутся «во второй лиге». Тотальная война за частные интересы станет нелегитимной. Вот это и есть кошмарный сон либерала, именуемый «рабством».

Кто-то спросит: как же можно поддерживать власть, если она, скажем, антинародна? Сложно, но можно. Вернее, нужно. Некоторое время назад намерения «молодых штурманов перестройки» были просты, как все гениальное: в обмен на обвальные уступки стратегическому противнику получить возможность самим пограбить страну. Сейчас все уже не так просто: появляются зачатки – страшно сказать! – внешней политики. Власть УВЯЗЛА в ответственности. Просто ей для этого понадобилось время и┘ преемственность. Футбольных тренеров на переправе не меняют. Нужен самодержец, царь – вот вам и вся «проблема-2008», вот и вся «суверенная демократия». Быть верным родине, но не государю – все равно что любить мать, но не отца. Мать бывает одна; отцы иногда меняются, превращаясь в отчимов. Но надо помнить, что, ненавидя мужа своей матери, настоящую боль мы причиняем вовсе не ему, а именно ей.