Ольга Балла Андрей Мартынов. Литературно-философские проблемы русской эмиграции (сборник статей). – М.: Посев, 2005, 264 с.
Андрей Мартынов – кандидат философских наук, доцент кафедры социальной антропологии Российского государственного социального университета и автор множества статей в интеллектуальной периодике – собрал в этой книге кое-что из написанного им о культуре русского зарубежья. Он анализирует литературные и философские споры в эмигрантской среде первой волны, идеи, влияния, мифы, отношения, и среди прочего – поиски своего места в жизни писателями из молодого поколения эмигрантов, покинувших Россию почти детьми. Их усилия определиться по отношению к русскому культурному наследству, к своему европейскому окружению, к современной им – и все более чужой, все более далекой и придуманной России.
К этому поколению, самый прославленный представитель которого – Владимир Набоков (чья известность вытеснила из массового сознания его типовые, поколенческие черты), принадлежит и главный персонаж сборника. Проблемы, волновавшие писателей и мыслителей русского зарубежья, представлены прежде всего через призму интеллектуальной биографии Гайто Газданова. Газданов в оценке собратьев по изгнанию. Газданов и Макс Штирнер. Газданов и Ницше. Газданов и Камю. Газданов и Габриэль Марсель. Даже Газданов и буддизм (в короткой заметке об этом Мартынов доказывает, что вопреки некоторым исследователям никаким буддистом Газданов не был).
Культурная – а вследствие того и душевная – ситуация у этого поколения была редкостная. Изнутри она могла казаться эклектичной и едва ли не призрачной: люди просто не знали, в какие координаты они могли бы вписать себя без остатка. «Мы живем, – писал молодой Газданов в начале 1930-х, – не русские и не иностранцы, в безвоздушном пространстве, без среды, без читателей, вообще без ничего┘»
Среда как раз была, причем крайне напряженная и насыщенная – поскольку, при всех расхождениях, спорах и даже конфликтах, все-таки чувствовала себя, среди инокультурного окружения, единым целым. И читатели были очень заинтересованные. Вполне возможно, в «большой», «настоящей» России никогда и не было такого пристального внимания думающих и пишущих людей друг к другу: буквально каждый был на виду. У этой культуры не было будущего. Дети газдановских ровесников настоящими русскими уже не были, а внуки и подавно. Они перестали быть чужими, но перестали быть и особенными.
Особенность поколения Газданова, Набокова, Бориса Поплавского – в том, что на несколько плодотворных десятилетий ему удалось создать равновесие усвоенных им русских и западных влияний, относительно устойчивый и цельный их синтез. Эту своеобразную культуру и описывает Мартынов через творчество одного из ее представителей. «Не русские и не европейцы» – потому что в равной степени и те и другие.
