Андрей Архангельский Ключевые слова в риторике сегодняшних российских политиков – «мы должны быть прагматиками», «исходя из рациональных интересов», «руководствуясь экономической выгодой»┘
Стремление к экономическому процветанию («построение энергетической сверхдержавы», национальные проекты) – своего рода нравственный императив, фетиш нынешней власти; он призван подчеркнуть ее серьезность и профессионализм, выгодно контрастируя с абстрактной риторикой 90-х. Нынешняя властная установка в конечном итоге сводится к тому, что демократия – это когда все сыты, обуты-одеты и имеют возможность взять кредит. Еще в конце 80-х в СССР утвердилось в качестве аксиомы мнение, что «экономика все лечит», что как только наступит экономическое процветание, демократическое сознание придет следом, само собой.
Либерализм есть финальная точка в развитии человечества, и принципиально лучшего устройства придумать уже нельзя. Так написано в книге Фрэнсиса Фукуямы «Конец истории и последний человек» (1992), самом популярном труде современной либеральной мысли. Впрочем, в той же книге Фукуяма указывает, что между экономическим процветанием и демократией нет прямой взаимосвязи, одно совершенно не предполагает другое, мало того: демократия даже мешает экономике! Демократия материально невыгодна, тем не менее люди выбирают демократию. Почему, какая связь?
Этому парадоксу посвящена целая глава – речь в ней идет о «третьей стороне души» или «тимосе» (Сократ) и «желании признания» (Гегель). Без признания со стороны окружающих человек никогда не будет удовлетворен полностью – даже если сыт и обут. Желание это настолько сильно, что побуждает совершать иррациональные поступки – рисковать жизнью, устраивать революции, требовать справедливости. А либеральное устройство именно потому «конец истории», что дает возможность наиболее мирного и продуктивного удовлетворения «желания признания» – через свободные СМИ, парламент, общественные движения и политические партии, выборное право. Наличие этих каналов (настоящих, а не бутафорских, естественно) позволяет снимать внутреннее недовольство граждан, не дает закупориться общественным сосудам.
Причина оранжевых революций последних лет именно в том, что власть «за людей не считала». Фукуяма пишет, кстати, что революции никогда не бывают вызваны экономическими причинами – напротив, они случаются именно в момент экономического взлета, когда обыватель, узнав, что жизнь может быть лучше, настойчиво требует ее решительного улучшения. Диктаторы же никогда не считаются с чужим тимосом – и это рано или поздно всегда бьет по ним самим (одно из проявлений тимоса – гнев, по определению Ницше). Тимос можно задавить (как мы это видим на примере Белоруссии и отчасти России), но его невозможно искоренить вовсе. «Хорошо развитый» тимос является главным двигателем и гарантом демократии. Без него – даже при наличии успешной экономики – получается в лучшем случае Китай или Корея.
Но куда же подевался этот тимос в России, которая, по мнению Фукуямы, подавала в начале 90-х удивительные примеры «тимотического» самосознания? Разве не полмиллиона людей шли за гробом Сахарова в 1989-м? Разве пришельцы отстояли перестройку в 1991-м, о чем также с гордостью упоминает Фукуяма?
Одним из проявлений тимоса является наша способность оценивать – «придавать ценность вещам». Речь, конечно, и об абстрактных ценностях – свободе, праве, выборе. К сожалению, СМИ сделали много для того, чтобы задавить в народе эту «способность оценивать». «На фига нам размышления о свободе, – говорили редакторы в конце 90-х. – Напишите лучше, какая у NN тачка и собачка, народ это любит!» Проигрыш либералов на декабрьских выборах в Мосгордуму и совсем недавно на выборах региональных – в том числе следствие политики наших СМИ. Оттого, что демократическая пресса в 90-е не объяснила читателю суть и взаимосвязь абстрактных понятий, сегодня слова «свобода слова», «гражданское общество» ничего не говорят избирателю. Сами же и виноваты: не захотели возиться, объяснять, относиться к читателю всерьез – получите электорат вместо граждан. Получите и поймите наконец: хватит бояться, как черт ладана, разговора об абстрактных ценностях. Дайте слово философам, публицистам, писателям; верните наконец на газетные и журнальные полосы живое слово в защиту свободы.
Фукуяма утверждает, что говорить о свободе никогда не поздно, и нет причины ему не верить.
