Чума развивается нормально

Виктор Шнирельман. Лица ненависти (Антисемиты и расисты на марше). – М.: Academia, 2005, 360 с.

Михаил Кроз, Наталия Ратинова. Социально-психологические и правовые аспекты ксенофобии. – М.: Academia, 2005, 52 с.

Владимир Илюшенко. Ксенофобия. Национализм. Фашизм. Лики русского неонацизма. – М.: Academia, 2005, 264 с.

Похоже, наши теоретики наконец спохватились: с агрессивным российским национализмом пора что-то делать. Хотя бы отдать себе отчет в том, откуда он взялся, как устроен, куда может нас завести, куда уже заводит. «Сегодня вся наша страна, – пишет В. Илюшенко, – ее стены, ее заборы пестрят надписями: «Россия для русских!», «Азеры, вон из России!», «Бей жидов!», «Мочи хачей!». И повсюду – свастики».

Перед нами три взгляда на проблему: историка (Шнирельмана); политолога (Илюшенко); психолога и социолога (Кроза) и юриста (Ратиновой).

Книга Виктора Шнирельмана, главного научного сотрудника Института этнологии и антропологии РАН, посвящена истории антисемитизма: всего одной – зато, по Шнирельману, ведущей – форме современной ксенофобии. Именно антисемитизм служит сейчас «моделью для выработки и пропаганды идей ненависти» и поэтому, «затрагивает интересы всех меньшинств». История его – весьма, надо сказать, недавняя: всего полторы сотни лет – представлена в биографиях знаменитых юдофобов, основателей «антисемитского дискурса»: от немца Вильгельма Марра (1819–1904) до ныне здравствующего американца Дэвида Дюка (р. 1950). Расхожие антисемитские идеи, прежде чем войти в состав «народного знания» и как бы утратить авторство, возникли, пишет историк, во вполне определенных головах и были востребованы при совершенно конкретных обстоятельствах. Находя истоки этих идей едва ли не прежде всего в личных проблемах и обидах их создателей, Шнирельман анализирует причины их популярности и контексты, в которых они прочитывались, показывает, кто и для чего брал их на вооружение. К огорчению почвенников, идейные истоки антисемитизма – сплошь западные. Наш оригинальный вклад в эту историю, по существу, один. Зато какой! – классика классик: «Протоколы сионских мудрецов», любовно созданные царской охранкой и востребованные благодарными читателями по всему миру. Наш соотечественник в ряду колоритных фигур неудачников и амбициозных недоучек тоже всего один. Зато опять же какой! – Федор Михайлович Достоевский. И все же зря в книге не нашлось места российским антисемитам. О них есть что сказать, даже если они не Достоевские.

Сотрудники НИИ Генеральной прокуратуры РФ М.Кроз и Н.Ратинова пишут о природе ксенофобии – «эмоционально насыщенного, иррационального по своей природе (но прикрывающегося псевдорациональными аргументами) отношения» к «чужакам», «иным», «ненашим»; о социальных стереотипах, лежащих в ее основе, о причинах их устойчивости. Кроме того, они дают жесткую – цифры и факты – диагностику современной ситуации с ксенофобией в России. По данным опросов, которые они приводят, 50–60% респондентов в той или иной степени поддерживают ксенофобские лозунги.

Илюшенко, старший научный сотрудник Института сравнительной политологии РАН, собрал вместе свои статьи по проблемам ксенофобии, опубликованные в прессе с 1992 по 2004 год. Впечатление от этой последовательности, от отраженной в ней эволюции настроений и интонаций настолько сильное, что и комментарии не нужны. Сугубая публицистичность этих текстов и привязанность их к текущей ситуации лишь добавляют выразительности, помогают отразить надежды, иллюзии, страхи своего времени. Возникает труднопреодолимый соблазн назвать картину, в которую они складываются, историей поражения отечественной интеллигенции, осознания ею своего бессилия.

В 1992 году еще можно было говорить: «Призвание России – содействовать духовной интеграции человечества. Придет время, и она станет сверкающим мостом между Европой и Азией┘ Она духовно соединит Восток и Запад┘ Долг интеллигенции – сделать все, чтобы эта цель стала реальностью». В 2004 году Илюшенко пишет уже так: «Сегодня мы, возможно, самая расистская страна в мире». Противостоять этому интеллигенция не смогла. Почему, ее ли это дело, по силам ли ей такая задача – вопрос отдельный. Важно, что не смогла.

Все три сборника изданы Московским Бюро по правам человека в рамках его проектов, один из которых финансируется Европейской комиссией, другой – аж посольством Королевства Нидерландов в РФ. Видимо, голландцев и прочих европейцев ситуация тревожит больше, чем нас самих.

Тиражи маленькие: по 1000 экземпляров. Для огромной страны исчезающе мало, особенно если принять во внимание вопиющую актуальность вопроса. Возникает впечатление, что все это происходит где-то на периферии социальной жизни. Между тем в России одних только шовинистических газет – многотысячными тиражами – выходит около сотни. Более десятка общественных организаций пропагандируют расизм. Политики пиарят себя с помощью ксенофобской риторики, прекрасно зная, что это встретит сочувствие. Радикальный национализм уверенно чувствует себя частью политического спектра. При этом в российском законодательстве термин «ксенофобия» отсутствует как таковой, а суды демонстрируют редкостную беспомощность в делах, связанных с разжиганием национальной розни. Происходящее явно выгодно кому-то, расположенному к нам куда ближе, чем Королевство Нидерландов.

Можно подумать, что осмысление ксенофобии теоретиками (вполне здравое и беспощадное, далекое от самообмана) и отношения с нею наших властей располагаются в разных плоскостях, если не в разных мирах.

Тем временем, как заметил Илюшенко, «чума развивается нормально».