Чепуха спасет мир

Евгений Клюев. RENYXA: Литература абсурда и абсурд литературы. - М.: ЛУЧ, 2004, 384 с.

Трудно найти более здравомысленного и далекого от всякого абсурдизма русского писателя, чем Антон Павлович Чехов. Но именно он обратил внимание, что ежели русское слово "чепуха" записать кириллицей от руки, то на латинский манер оно прочтется как "реникса". С легкой чеховской руки этот фокус, основанный на различной звукопередаче сходных по начертанию рукописных букв латиницы и кириллицы, стал филологической игрой. Примеры известны: русская "почва" будет прочитана как "норба", "дура" - "джипа", "ресторан" - "пектопа", "рутина" - "пимуха". Совершенно невозможно представить, как прозвучит "хреновина" (кспехобуха?).

Евгений Клюев, русский житель датского Копенгагена, тщательно исследовал проблему литературного абсурда, в которой он весьма копенгаген (виноват, компетентен). Семь клюевских работ, составившие книгу, имеют самостоятельную ценность - и отлично складываются в единство, упакованное под обложку.

Глава "Все" - дерзкая пародия на приемы постструктуралистского литературоведения. 100 страниц интерпретаций и толкований, относящихся к двухстраничному обрывку неатрибутируемой, неверифицируемой, семантически нераспознаваемой ахинеи. Умело и с юмором выстроенная псевдоштудия-мистификация, как ни странно, близка к реальности. В наши дни полным-полно "исследований" подобного рода, в которых авторский текст дробится до атомарного уровня и исчезает, авторскому плану выражения приписываются зашифрованные смыслы, тенденции и интенции, до которых автор не догаллюцинировался бы и в пьяном бреду, а запятым и многоточиям придаются космологическая символика и полный набор фрейдовских подсознательных перверсий.

Глава "100 лимериков сэра Арчибальда Беннета" - тексты, сочиненные лично Клюевым (чего он и не думает скрывать), нормальные веселые парафразы-подражания Эдварду Лиру.

Главы "Семь совершенно дурацких историй" и "Клинический анализ текста" посвящены потешкам, считалкам и прилипчивым песенкам ("Вышел зайчик погулять┘", "Ехал грека через реку┘", "Ах, мой милый Августин┘"). "Дознание по делу О" - драматическая абсурдная травестия театра абсурда. "Целый том чепухи" - выполненные автором новые переводы лимериков Эдварда Лира и кэрролловской "Охоты на Снарка".

И наконец, "Теория литературы абсурда" - оригинальное исследование, которое по правилам академической науки следовало бы запузырить в качестве предисловия, но автор, человек остроумный и догадливый, отнес его в самый конец - для спецов и знатоков, дабы не помешать простым читателям насладиться основным блюдом. Впрочем, слишком уж простым читателям эта книга явно не по зубам - уровень ее далек от казарменного юмора.

Фрагментарность книги чисто внешняя. Основной постулат формулируется кратко и открыто: "Литература абсурда есть наиболее художественная литература в составе художественной литературы". С этим просто-таки необходимо согласиться. Ибо революционно-демократическая эстетика в духе Чернышевского ("литература - учебник жизни"), методология социально-детерминированного литературоведения (идеологически окрашенная оценка соотнесенности литературных образов и фактов реальности) и крайние проявления формально-структурной методологии - все они оказываются одинаково бессильны и бесплодны при попытках однозначной интерпретации абсурдистских текстов. А сам по себе литературный абсурд преспокойно бытует в веках и "национально-культурных пространствах", не вызывая ни малейших протестов прогрессивной общественности, обнаруживается на самых разных уровнях - от анонимного фольклора до премированных забронзовевших шедевров.

Литературный абсурд апеллирует к глубинным слоям человеческого сознания - туда, где происходит до сих пор не вполне понятный процесс расщепления речи и мышления, процесс "овеществления" и "опредмечивания" когнитивной способности высшей формы живой материи к осознанию себя и определению своей позиции по отношению ко внешнему миру посредством генерации групп звуковых колебаний - слов.

Рожденные слова так или иначе выстраиваются в тексты. А поскольку слово - не воробей, то и траектории полета слов невычислимы. Литература абсурда есть чистая структура сознания в словесном выражении. Чепуха, одним словом. Реникса. Но занятная и увлекательная.