Ольга Балла Архив еврейской истории / Международный исследовательский центр российского и восточноевропейского еврейства. Т. 1. - М.: РОССПЭН. - 2004, 456 с.
История и культура российского и восточноевропейского еврейства: новые источники, новые подходы. - М.: Дом еврейской книги, 2004, 424 стр.
Большинство материалов в обоих сборниках посвящено евреям России (включая Украину и Белоруссию) в XIX веке (в основном во второй половине) и первых десятилетиях ХХ. Другая тема - жизнь и культура евреев-эмигрантов в Европе и США. Наряду с воспоминаниями известных (издатель психоаналитической литературы Абрам Каган) и рядовых эмигрантов первый выпуск "Архива" публикует письма евразийца Якова Бромберга (единственное в своем роде, парадоксальное сочетание: еврей - среди сторонников великодержавности и богоизбранности России!) к философу Аарону Штейнбергу, историку и пропагандисту еврейской культуры. В "Истории и культуре┘" евреям в русской эмигрантской среде посвящено исследование О.Демидовой, а В.Журавлева анализирует способы освоения американской культуры пришельцами из Восточной Европы.
Практически все сюжеты еврейской истории, рассмотренные в сборниках, - сюжеты взаимодействия с Другим, всегда непростого, часто трагичного. Впрочем, это взаимодействие бывает и обогащающе плодотворным. Так, Г.Сафран обнаруживает в пьесе Семена Ан-ского из еврейской жизни отзвуки русской истории. Б.Итенберг рассказывает, как Людвиг Берне, немецкий публицист еврейского происхождения, стал ярким фактом и немецкой, и русской культуры своего ХIХ века. М.Крутиков в работе о забытом еврейском литературоведе Меире Винере показывает, из каких причудливых элементов складывалось его мировоззрение: идеалистический сионизм Винера органично вобрал в себя и австро-немецкий экспрессионизм, и близкую к экзистенциализму философию Мартина Бубера, и средневековую еврейскую мистику - чтобы найти не менее органичное продолжение в марксизме радикально-коммунистического толка.
Особая тема - культурная идентичность еврейского народа. Речь о ней - и в работе О.Демидовой, и в статье В.Дорн о том, как эту проблему решал для себя в разные периоды жизни крупнейший русско-еврейский историк Семен Дубнов. Когда Дж. Клиер дает подробный обзор исследований истории российского еврейства в США, он говорит, в сущности, о том же: "Откуда и куда идем?"
Евреи Европы вынуждены были строить свою жизнь из элементов, заимствованных извне. Но это не мешало воплощать в "заимствованном" материале неповторимо еврейское восприятие мира. Врастание в чужое здесь неотделимо от сопротивления чужому, отталкивание и защита от него - от его усвоения, принятия и наделения собственными значениями.
Интересны в этом смысле работы М. Могильнер и И. Герасимова. Могильнер рассказывает, как еврейские ученые участвовали в разработке расового дискурса европейской антропологической науки начала ХХ века. А Герасимов, оттолкнувшись от анализа текстов писем, которыми шантажисты в 1914-1915 гг. вымогали деньги у одесских обывателей, развенчивает миф об Одессе как якобы криминальной столице тогдашней России, показывая исключительно литературное его происхождение.
Бросается в глаза, как мало затронуто в обеих книгах все предшествующее XIX веку. Событий века XVIII касается лишь одна статья в "Архиве", а времен более ранних - две статьи в "Истории и культуре┘". За пределами внимания оказывается и все, что относится к жизни евреев в Восточной Европе, кроме Польши да еще (в статье Д.Гонта) Османской империи. Но упрекать в этом составителей не стоит: всего сразу не скажешь хотя бы уже потому, что этим у нас слишком долго не занимались.
Развитие российской иудаики было прервано насильственно: процессами против интеллигенции в конце 30-х, войной и послевоенной антисемитской кампанией. После этого до конца 80-х ни о каких еврейских исследованиях в нашей стране не могло быть и речи.
Возобновив исследования, российские ученые сразу же оказались в пространстве интенсивного диалога с коллегами за рубежом, у которых традиция исследований еврейской истории, языка и культурного наследия все эти годы не прерывалась. Судя по представленным сборникам, наши соотечественники оказались в этой традиции отнюдь не в роли учеников: их работы ничуть не уступают по уровню работам их американских, израильских, британских коллег - это диалог на равных.
Все связанное с "еврейским вопросом" в России изначально переживалось болезненно и нервно. Прошло ли это? Во всяком случае, "белые пятна" еврейской истории - даже те, что связаны с опытом травматичным и трагическим, - авторами обоих сборников закрашиваются без всякой сенсационности, без обид, без публицистического пафоса. Кажется, еврейская тема наконец перестала быть предметом политических спекуляций и провоцировать пристрастное толкование.
