Наивные американцы

Деннис Данн. Между Рузвельтом и Сталиным: Американские послы в Москве. - М.: Три квадрата, 2004, 472 с.

Книга техасского профессора истории Денниса Дж. Данна - пять "служебных биографий" американских послов в СССР: от Уильяма Буллита, полномочия которого начались 17 ноября 1933 года, до Аверелла Гарримана, покинувшего Москву в январе 1946 года.

После Первой мировой США и Советскую Россию некоторым образом связывала особая позиция по отношению к Версальскому мирному договору 1919 года. США этот договор подписали, но в марте 1921-го отказались ратифицировать. Советская Россия вообще была исключена из Версальской системы. Небольшие воинские контингенты США принимали участие в интервенции союзных держав в Россию во время Гражданской войны.

Государственное казначейство США как зеницу ока берегло внушительную пачку неоплаченных российских долговых обязательств. Крайне негативным было отношение США к возможному послевоенному укреплению позиций европейских держав на российском внутреннем рынке. Вот почему примирительная программа президента Вильсона, известная как "14 пунктов", и сложная лавирующая стратегия США в европейской политике породили своеобразные российско-американские отношения, длившиеся до конца 1933 года: симметрично пустовавшие посольские резиденции, вялый торговый обмен, редкие визовые благоприятствования отдельным гражданам (Маяковскому, Есенину, Эйзенштейну) - иначе говоря, нечто вроде полудружбы-полувражды.

Только 17 ноября 1933 года были установлены (точнее, восстановлены) нормальные полноразмерные дипломатические отношения. А вскоре после отъезда Гарримана грянули февраль 1946-го и знаменитая фултонская речь Уинстона Черчилля с ее не менее знаменитыми формулировками насчет холодной войны и железного занавеса. На протяжении следующих 13 лет, вплоть до хрущевского примирительного визита в США в 1959 году, отношения сверхдержав оставались полузамороженными, хотя, повторим, на официальном уровне не прерывались никогда.

Период 1934-1945 гг. был временем зондажа и "взаимного обнюхивания" двух держав. Война с нацизмом сделала полудрузей союзниками. Крайняя затруднительность личных контактов лидеров США и СССР (инвалида Рузвельта и домоседа Сталина, встретившихся всего дважды, в 43-м и 45-м) придала особое значение трудам дипломатических представителей США в Москве.

Самый интересный аспект книги Данна - описание "нестыковки" между прагматичной, но в основе идеологичной и даже несколько прекраснодушной политикой Рузвельта и теми более чем реальными данными, которыми его снабжали послы из Москвы. Действуя исключительно в интересах собственной страны (что естественно), попугивая Черчилля "особым" характером своих отношений со Сталиным (во имя погашения британских имперских амбиций), Рузвельт до конца дней сохранял надежду, что в контактах с союзниками сталинский режим может трансформироваться и демократически смягчиться, после чего СССР и США не составит труда договориться и взять весь мир в геополитические клещи (типа "ежовых рукавиц", если бы президент США знал это русское выражение). Едва ли Рузвельта можно подозревать в политической наивности и недальновидности, но факт остается фактом: цинизму политических реальностей, содержавшихся в подаваемых ему московских сводках, он предпочитал своего рода идеологический оптимизм.

Забавно читать у Данна выговоры, которые делали покойному Рузвельту позднейшие историки: "Его ошибка состояла в том, что он отделил демократию от морали. И вследствие этого он превратно понимал положение в сталинской России и поддерживал ее.

Если бы он взял на себя руководящую роль в распространении ценностей, за которые боролись Соединенные Штаты, если бы он прислушивался к традиционалистам, то режим в СССР, вероятно, рухнул бы до 90-х годов, и не было бы тогда многолетней холодной войны, а в мире, в том числе в Советской России, произошло бы стремительное распространение плюрализма".

Милые, дорогие американцы, вот как у вас все просто┘