Хитрость ста китайцев

Аркадий Жемчугов. Китайская головоломка: Интриги политической элиты. - М.: ОЛМА-Пресс, Красный пролетарий, 2004, 351 с.

Аркадий Жемчугов, профессиональный китаист, синхронный переводчик на переговорах лидеров Китая и СССР (эта должность - высший пилотаж для китаиста), написал интереснейшую и полезную книгу. Полезную не только для любопытствующих, но и для кураторов восточного сектора российской внешней политики, поскольку в ней просто и доступно разъяснены источники специфического китайского мировидения. Того самого, которое ставит в тупик многих пытающихся иметь дело с великим восточным соседом на основе привычных европейских представлений.

Первые главы посвящены историческому генезису китаецентризма - социально-политической доктрины, основанной на конфуцианских источниках. Она выполняет в массовом сознании китайцев роль универсального регулятора, заменяет собой религию, философию и идеологию.

Китаецентризм - основа многовековой сверхстабильности китайского социума, причина успешного переваривания китайским социумом почти всех инородных нововведений путем их китаизации до полной неузнаваемости. Причина того, что даже внешние агрессоры, политически подчинявшие Китай насильственным захватом, через некоторое, исторически не очень продолжительное время сами становились заправскими "новыми китайскими".

Жемчугов подробно и совсем не шутейно излагает причины возникновения анекдотически известной "китайской спеси" - вызванного изоляционизмом представления владык Цинской династии, что по отношению к ним правители всех прочих стран всего лишь варвары-данники, и не более. Описывает тактику вторжения в китайский социум, разработанную англичанами и основанную на принуждении страны к ввозу и потреблению опиума (эпоха так называемых опиумных войн). Говорит и о "кризисе внешнего давления", пережитом Китаем на рубеже XIX-XX веков (в давлении принимала участие и Россия), под воздействием которого Китай пережил смену политической модели, о падении монархии и длительном периоде "феодальной раздробленности" на милитаризованные зоны под управлением местных военных лидеров. О появлении института политических партий и попытках установления национальных форм демократического устройства.

Нельзя не согласиться с Жемчуговым, рассматривающим приход к власти в 1949 году КПК как своего рода исторически обусловленное "восстановление нормы". Стабилизирующее влияние китаецентризма было катализировано органичным для коммунистов властным принципом партийной диктатуры и фигурой "императора партии" Мао Цзэдуна - выходца из простонародья, "добродетельного узурпатора", взявшего на себя роль примирителя взбаламученного Китая с разгневанным Небом.

Оказывается, что все политические пертурбации и интриги (в европейском значении этого слова) в Китае 50-80-х основывались на тщательном следовании конфуцианским принципам индивидуального и коллективного поведения. Конкретность политического мышления и нормативное стремление "исправлять имена" - причина того, что китайская политическая фразеология, внешне примитивная и лозунговая, на самом деле предельно точно описывает внутреннюю специфику страны, соответствует ей и продуцирует нужные модусы понимания и ожидаемые реакции масс на решения вождей.

Жемчугов не делает прогнозов и не предлагает "моделей поведения" в отношении Китая. Внимательного чтения его книги достаточно, чтобы понять: ресурсы полуторамиллиардной страны, природные и человеческие, обеспечивают Китаю возможность отвечать на вызовы времени как минимум в течение наступившего столетия. Причем отвечать вполне адекватно. Физическое и ментальное пространства этой большой страны могут вместить и в очередной раз "переварить" все, что для большинства стран Запада давно уже стало головной болью и неразрешимой проблемой.