История без иллюзий

Вильгельм Дильтей. Собрание сочинений в 6 т. Т. 3. Построение исторического мира в науках о духе / Пер. с нем. под ред. В. Куренного- М.: Три квадрата, 2004, 419 с.

В рамках большого проекта по изданию шеститомного собрания сочинений Вильгельма Дильтея в русском переводе под номером 3 вышел очередной том. В его четырех разделах собраны поздние сочинения немецкого мыслителя: "Построение исторического мира в науках о духе" (1910), а также ряд очерков и фрагментов, посвященных методологии гуманитарных наук - одной из главных тем философии Дильтея.

Грандиозность замысла Дильтея можно понять лишь в том случае, если учитывать, что в области философского обоснования структуры и методологии гуманитарных наук он претендовал на то, чтобы сравняться со сделанным Кантом в "Критике чистого разума" в отношении наук естественных. Иначе говоря, цель Дильтея - критика исторического разума. И направлена она была не только против немецкого идеализма или позитивистских претензий естественно-математического знания определять методику и содержание гуманитарных наук, но и против набиравшей силу социологии с ее гипотезой формальной исчерпаемости и, следовательно, постижимости общественной жизни. Мысль философа словно бы подчинена перспективе освобождения сознания от последней иллюзии - иллюзии в отношении духа. Он уверен, что это произойдет благодаря тому, что путем постижения строения исторического мира, идеальной взаимосвязи объективного знания о давно или недавно происшедшем с переживанием и пониманием, сознание наконец-то обретет в науках о духе свое могущее становиться предметом научного знания содержание.

"Построение исторического мира в науках о духе" было написано в то время, когда первоначальные идеи Дильтея, изложенные во "Введении в науки о духе" (1883), испытали существенное корректирующее влияние теорий Гуссерля и Гегеля. В самом деле, когда жизнь желают понять, изучая ее научно, она становится историей. А раз речь идет об истории, как же обойтись без Гегеля? Поэтому поздний Дильтей обращается к гегелевскому понятию "объективного духа", объединяя под этим названием все формы объективированного духа, даже те, которые сам Гегель относил к абсолютному духу, например искусство, религию и философию. Для Дильтея важно, что эти формы не могут рассматриваться лишь в рамках психологии, поскольку охватывают процессы, происходящие не только и не столько в головах людей, сколько во взаимоотношениях людей в обществе и культуре. Поэтому он не столько сводит их к "чувственному миру", сколько выводит из него. Гуссерль окончательно убедил Дильтея в том, что дескрипции психических структур раскрывают единство и общезначимость человеческой жизни. Поэтому, как показывает Дильтей в докладах, сделанных в Прусской академии наук с 1905 по 1910 г. и включенных в первый раздел тома, из них можно вывести всю систему гуманитарного знания.

Науки о духе, они же науки гуманитарные (Geisteswissenschaften), как самостоятельная область знания возможны для Дильтея потому, что психология человека, по его убеждению, не сводится к физиологии нервной системы, а общество - к стае приматов. Физическое и психическое в науках о духе нераздельны. В отличие от наук естественных гуманитарные науки ориентированы на самоосмысление человека, на путь понимания жизни, ведущий извне внутрь; в них неустранима перспектива "первого лица", потому что исторические взаимосвязи постигаются не извне, а изнутри круга проживания и приобретают смысл лишь в перспективе жизнеосуществления.

Предмет наук о духе понимается, предмет естественных наук познается. И потому главный метод, используемый науками о духе - это единство понимания и истолкования. Жизнь в своих проявлениях постигается постольку, поскольку что-то для нас значит. Герменевтика оказывается логикой гуманитарных наук. Только при таком подходе, утверждает Дильтей, полнота жизни зазвучит даже в самых абстрактных положениях наук о духе, а история выработает иммунитет против бессмысленных споров об историзме.