Наталия Оосминская Пирмин Майер. Парацельс - врач и провидец. Размышления о Теофрасте фон Гогенгейме. / Пер. с нем. Е.Мурзина. - М.: Алетейя, 2003, 560 с.
Пожалуй, нет в истории европейского Возрождения личности более загадочной, чем Теофраст фон Гогенгейм, шире известный как Парацельс. Разве что Нострадамус, с которого, впрочем, взятки гладки - пророк он и есть пророк. По самому роду его занятий фигуре Нострадамуса прилично пребывать в мистическом полумраке тайн и никогда не подтверждающихся догадок. Иное дело Парацельс врач и философ в первую очередь, алхимик и провидец во вторую. "Теофраст фон Гогенгейм, доктор Священного Писания и обеих медицин" - так он подписывал свои письма, прошения, трактаты. Тем не менее по капризу музы истории и гениев славы имя доктора Гогенгейма все же больше вплеталось в историю оккультизма, чем в историю науки. Вплоть до времен Третьего рейха, когда Парацельс был объявлен провозвестником "немецкого подхода к медицине". В Европе этот перекос теперь худо-бедно исправили. Несть числа научным работам, статьям и диссертациям, опубликованных там за последние пятьдесят лет и посвященных критическому - сугубо историческому! - изучению наследия Парацельса. Монография швейцарского историка философии и науки Пирмина Майера как раз из их числа. А вот в России Парацельсу до недавнего времени была отведена "почетная" роль предшественника г-жи Блаватской - именно так обрисован его образ в выпущенной несколько лет назад книге Франца Гартмана "Жизнь и учение Парацельса". Если не считать романа братьев Вайнеров "Лекарство против страха", где швейцарский врач выведен в облике фармацевта-алхимика, работа Гартмана была единственным общедоступным источником сведений о Парацельсе на русском языке.
Чтобы развеять все эти слухи, легенды, байки, анекдоты и прямую клевету, нет более подходящего автора, чем Пирмин Майер. Его книга именно этому и посвящена - развеять слухи, легенды, анекдоты и прямую клевету. В книге Майера пять частей. Из них лишь одна, а именно часть II, представляет собой очерк достоверной биографии Парацельса: родился в 1493 году во владениях аббатства Айнзидельн (Швейцария) в семье деклассированного дворянина, учился в нескольких университетах, защитил диссертацию, сам стал читать лекции, практиковал как врач (кстати, лечил самого Эразма Роттердамского), был популярен и был гоним, путешествовал, умер в 1541 году в Зальцбурге тихой и достойной смертью. Куда обширнее первая часть, где Майер предается самозабвенной критике источников и их авторов - друзей Парацельса и его недругов (последних, выясняется, было гораздо больше). Еще две части прицельно освещают рукописное наследие Парацельса - медицинские трактаты и философские размышления. То, что предание безбожно спутывало - врачебную практику и метафизические выкладки, - Майер скрупулезно распутывает: сифилис и эпилепсия в одной главе, учение о пяти энциях (общих причинах болезней) и элементарных духах - в другой. Только так и никак иначе Майер считает возможным показать, что в случае Парацельса врачевание и философствование - две стороны одной медали. И Парацельс у него выходит не алхимиком и чревовещателем, а ученым-гуманистом, стремившимся познать тайны природы настолько, насколько сама природа это позволяет.
К сожалению, неоспоримые достоинства майеровского "Парацельса" подверглись жестокому искажению со стороны переводчика. Можно было бы, конечно, отнести многочисленные косноязычные несуразицы (вроде "удобная кровать и регулярный стол (так и просится заменить "стол" на "стул". - Н.О.) сыграли не последнюю роль в появлении сочинения "Парамирум"") за счет оригинала, если бы местами (например, в четвертой главе первой части) чтение не было бы легко и увлекательно. Тут стиль вдруг становится образным, темпераментным, заразительным - над переводом явно хорошо потрудились. В других же главах взгляд читателя увязает в очевидных нелепицах, как, например: "Это безымянное небесное тело было названо позже Галлеем по имени человека, рассчитавшего его периодичность". Ну ладно бы просто заплутал переводчик в немецких падежах (там сам черт ногу сломит), но ведь о комете Галлея он собственноручно (надо думать) переводил несколькими страницами выше! Поэтому самым ценным в изданной московской "Алетейей" биографии Парацельса, как это ни жаль, является то, что осталось в книге Майера без перевода - обширнейшая библиография западной парацельсианы. Если же довольствоваться переводом Мурзина, то никак не обойтись без умения, без которого считал для себя невозможным обойтись и сам Парацельс - духовидения.
Дарья Гармоненко