Макромиры на краю хаоса

Леонид Медведко. Россия, Запад, Ислам: "столкновение цивилизаций"? Миры в мировых и "других" войнах на разломе эпох.- М: Кучково поле, 2003, 512 с.

Рассуждения о "столкновении цивилизаций", о роли России в противоборстве Запада и исламского мира, заполонившие отечественную публицистику, кажется, уже набили оскомину. В то же время ощущается острая нехватка серьезных, фундаментальных исследований по этой теме. К таковым можно отнести новую книгу доктора исторических наук, профессора и сопредседателя Общественного фонда развития арабистики и сотрудничества с арабскими странами Леонида Медведко. Ее название может показаться излишне претенциозным, зато вполне отвечает ее научному уровню. К тому же аналитическая глубина работы, подкрепленная всегда уместными экскурсами в историю, не утяжеляет литературный стиль автора, что выгодно отличает его от многих коллег-востоковедов.

Истоки нынешних узловых кризисов в исламском мире автор склонен видеть в событиях Первой мировой войны. Третья глава книги так и называется "Первая мировая, роковая". Особый акцент Медведко делает на ближневосточном и кавказском театрах военных действий. Именно в 1914-1918 гг. в "пороховой погреб Палестины" был заложен тот самый взрывоопасный материал, который сработал в период образования Государства Израиль в конце 1940-х гг. и продолжает детонировать уже больше 50 лет. Причем главной движущей силой, торпедировавшей прежний геополитический расклад на Ближнем Востоке, стало не всемирное сионистское движение (объединенное во Всемирную сионистскую организацию), а британский кабинет министров. Для Лондона, как справедливо указывает автор, Палестина была прежде всего важнейшим "плацдармом для осуществления контроля над нефтяными районами Месопотамии" (напрашивается прямое сравнение с современной ролью Израиля для внешнеполитического курса США). Сионистское движение, в свою очередь, должно было обеспечить Великобритании "необходимый для колонизации Палестины "европеизированный человеческий материал".

Показательно, что сионистские лидеры прекрасно понимали цену британской поддержки и, в свою очередь, не торопились класть "все яйца в одну корзину". Не случайно в 1915-1916 гг. будущий первый президент Израиля Давид Бен-Гурион выступал за то, чтобы палестинские евреи служили в турецкой армии, сражавшейся против англичан. Расстановку сил коренным образом изменила так называемая "декларация Бальфура" 1917 года (на самом деле это было письмо шефа британского МИДа лорду Уолтеру Ротшильду), содержавшая признание права евреев на создание национального очага в Палестине. В послевоенный период Лондон продолжал играть первую скрипку в ближневосточных делах, отсекая конкурентов (прежде всего Францию) и искусно играя на арабо-еврейских противоречиях. Именно британцы учредили в 1921 г. в подмандантной Палестине Высший исламский совет (заодно ввели и новую должность - "великого муфтия"), главным врагом которого стали еврейские поселенцы.

Но что интересно - не англичане ознакомили арабов с подлинным текстом "декларации Бальфура" (легендарный британец Лоуренс Аравийский даже перевел ее для арабских лидеров с точностью до наоборот). Исламский мир узнал о намерениях британской короны после того, как в декабре 1917-го документы тайной дипломатии русского царизма и его союзников были рассекречены Москвой.

Здесь надо сказать, что в целом анализ роли и места Советской России, а затем СССР в глобальной геополитике предпринят автором в опоре на две главные концептуальные установки, связанные с двумя мировыми войнами. Согласно первой "великие революции" стали продолжением "великой катастрофы" 1914-1918 гг. В соответствии со второй - победители, как в 1918-м, так и в 1945 г. (причем в последнем случае это произошло прежде всего с Советским Союзом), - превратились в "побежденных в незавершенных войнах". Логика концептуального анализа "великих катастроф" приводит автора к трудам академика Вернадского, писавшего, что "Первая мировая война привела к новой исторической небывалой форме государственности не только в области экономической, но и в сфере национальных стремлений". Как следствие, "предложенное в свое время В.И. Вернадским видение событий вековой и полувековой давности воспринимается в свете объявленной недавно войны против международного терроризма не просто как некий новый катаклизм. На этот раз ошибочно было бы определять, откуда исходит угроза - с "сытого севера" или "голодного юга". Разные степени угроз в большей степени грядут не извне, а изнутри этих макромиров. В ноосферном виде они в своей совокупности выражают кризис современной цивилизации".

Ни Запад, ни исламский мир не смогут добиться естественного сопряжения с другими цивилизациями без долговременного партнерства на межцивилизационном уровне, и точкой опоры такого партнерства, по мысли автора, может стать Россия. То есть наша страна в перспективе способна исполнить ту роль, которая по воли целого ряда исторических факторов не далась ей после Первой мировой войны. Автор не пытается дать четких внешнеполитических ориентиров в этом направлении, что вроде бы можно расценить как недостаток исследования. Но, с другой стороны, труд ученого на то и отличается от опуса публициста, что первый в отличие от второго избегает столь популярной сегодня вульгаризации процессов современной международной политики.