Разоблачение Фантомаса

Ален Сокал. Жан Брикмон. Интеллектуальные уловки. Критика современной философии постмодерна. Перевод с английского А.Костиковой и Д.Кралечкина. Предисловие С.П. Капицы. - М.: Дом интеллектуальной книги, 2002, 248 с.

Как всегда, все началось со скандала.

В 1996 году один почтенный профессор физики из Нью-Йорка опубликовал в журнале "Social Texts" статью под многообещающим названием "Нарушая границы: к трансформативной герменевтике квантовой гравитации". Звали этого профессора Ален Сокал. Писал он о радикальном философском переломе, связанном с развитием в науке теории квантовой гравитации. Статья изобиловала ссылками на Эйнштейна, Бора, Лакана и Деррида. Публикация, соединявшая физиков и лириков в методологическом экстазе, была воспринята на ура. Мало того что авторитетное гуманитарное издание санкционировало выход этой статьи в свет, сыскалось немало рецензентов, которые усмотрели в размышлениях Сокала достойное продолжение постмодернистского дискурса. Сокал торжествовал. Как только за статьей признали ценность концептуального высказывания, он открыл карты. В том же "Social Texts" Сокал опубликовал еще одну статью, в которой заявлял, что "Нарушая границы" - розыгрыш, чистейшей воды пародия, где в связной грамматической форме провозглашается сущая околесица. Так, комбинацией в два хода Сокал рассчитывал раскрыть глаза общественности на истинное одеяние королей современной гуманитарной мысли.

Чтобы эта акция не осталась на положении журналистского трюка, Сокал вместе со своим коллегой из Бельгии профессором теоретической физики Жаном Брикмоном вслед за статьей выпустил книгу, где обобщил свои наблюдения до "критики философии постмодерна". Только что эта скандальная книга переведена на русский.

Реакцию королей мы не знаем - они оставляют за собой привилегию олимпийской невозмутимости. Реакция светил естественно-научного мира нам хорошо известна. Нужно только внять той искренней радости, с которой академик Капица повсеместно представляет книгу Сокала и Брикмона отечественной аудитории, поднаторевшей в деконструкции, но не всегда удачливой в анализе. "Для нашего читателя, - пишет Капица в предисловии к русскоязычному изданию, - появление этой книги особенно существенно, поскольку в последние годы при полной либерализации рынка идей были изданы многие из рассматриваемых сочинений, а сам постмодернизм стал привлекать все больше некритически мыслящих сторонников, превращаясь, как и на Западе, в моду философствования, метко названную эстетствующим иррационализмом". Далее Капица сетует на возросшую безграмотность "как в области естественных наук, так и современной общественной мысли и философии". Трудно не согласиться. Впрочем, об этом лучше расскажут сами Сокал и Брикмон.

В их книге 12 глав. 7 посвящены "персональным разборкам". Жак Лакан, Юлия Кристева, Люси Иригарей, Бруно Латур, Жан Бодрийяр, Жиль Делез, Феликс Гваттари и Поль Вирилио - вот имена современных мыслителей, поочередно вызываемых на ковер и подвергаемых пристрастному допросу на предмет компетентности в области естественных наук, то есть той самой области специального знания, куда их занесла нелегкая философского обобщения.

Приводить примеры того, как ловят законодателей дум на постыдных ошибках, я не буду, дабы не лишать читателя удовольствия самому разобраться, насколько осмысленна гендерная интерпретация Иригарей механики жидких тел или пассажи Делеза о виртуальных частицах. Достаточно сказать, что из неаккуратного обращения этих мыслителей с математической терминологией Брикмон и Сокал делают далеко идущие выводы о малой осмысленности постмодернистских текстов вообще. Правда, в предметную дискуссию о деконструкции или методах шизоанализа они не вступают, а содержательную критику постмодернизма сосредотачивают в двух главах, кокетливо названных интермеццо и посвященных более глобальной проблеме современной философии: когнитивному релятивизму.

Релятивизм, считают авторы, - это наш Zeitgeist, лучше сказать, болезнь нашего века. "Наше знание о мире никогда не бывает адекватным самому миру. Оно предопределено вненаучными факторами", - так в грубой форме можно было бы обозначить релятивистский слоган, против которого ополчаются профессора физики. Их несогласие понятно, но что они могут противопоставить этому интеллектуальному Фантомасу?

Свою атаку на релятивизм Брикмон и Сокал ведут с места в карьер. Первые два параграфа первого интермеццо они посвящают критике теории солипсизма и скептицизма. Этих злостных врагов научного знания они кладут на лопатки при помощи одного простого и весьма эффективного, на их взгляд, приема - апелляции к здравому смыслу: "Лучший способ объяснить связность нашего опыта состоит в том, чтобы предположить, что внешний мир по крайней мере приблизительно соответствует его образу, который представляется нам чувствами". Старый и уже неработающий прием, но для Брикмона и Сокала он кажется неотразимым. И теория научных парадигм Томаса Куна, и тезис Дюгема-Куайна о неполной определенности теории фактами, и методологический анархизм Пола Фейерабенда - все отступает перед наивным позитивизмом двух физиков. Между тем победа эта пиррова: давно уже прошли те времена, когда теорию познания строили на песке обыденного сознания.

Поэтому книгу закрываешь точно с таким же разочарованием, с каким, наверное, сами уважаемые профессора (да и многие из нас) захлопывали головоломные труды критикуемых Лиотара или Делеза. Насколько убийственна демонстрация Сокалом и Брикмоном научной безграмотности постмодернистских авторов, настолько же наивна и беспомощна их собственная критика философских оснований научного познания, выдержанная в духе воинствующего позитивизма. Аргументация от здравого смысла - давно уже запрещенный прием в области теории познания, а терминологическая критика постмодернистской метафорики - слишком тонкие стрелы для того, чтобы поразить закаленное тело постмодернизма.

Фантомас разоблачен. Но не нашлось еще такого следователя, который бы привлек его к ответу.