Еще одно наше "Все"

Русским мыслителям патриотической и консервативно-революционной ориентации в самой России почему-то всегда не везло: ни до революции, ни, тем более, в советское время, ни в посткоммунистическую эпоху ни славянофилы, ни "почвенники", ни евразийцы, ни философы вроде Ивана Ильина не были ориентирами для существующей власти, их идеи и наследие оказывались невостребованными в среде политической элиты, а в идеологический main-stream попадало совсем другое - чаще всего весьма сомнительные идеи и личности.

Алексей Степанович Хомяков (1804-1860) в сознании среднего российского интеллигента присутствует как бы "по касательной" и известен прежде всего как один из основателей философии и историософии славянофильства. Мало кто подозревает об универсальности этого человека, интересного и своим творческим наследием, и самим образом жизни.

В середине мая в Туле в местном педагогическом университете состоялись V Международные хомяковские чтения, приуроченные к 198-й годовщине со дня рождения Алексея Степановича. Чтения были организованы при активном участии администрации Ленинского района Тульской области, на территории которого находится родовое имение Хомяковых Богучарово.

За мероприятием, однако, уже отчетливо чувствовалось "дыхание власти" - по крайней мере официальные структуры, в том числе и администрация президента, пристально присматриваются к неведомому доселе обличию. Примечательно, что в качестве соорганизаторов Хомяковских чтений выступили настоятель Сретенского монастыря о. Тихон (Шевкунов), глава миссионерского отдела Московской Патриархии архиепископ Белгородский и Старооскольский Иоанн, епископ Тульский и Белевский Кирилл, председатель Союза писателей России Валерий Ганичев, председатель Союза кинематографистов России Никита Михалков, а также президент Национального резервного банка Александр Лебедев.

Для современной российской идеологической ситуации фигура Хомякова представляется едва ли не самой удачной, обладающей большим консолидирующим потенциалом. Алексей Степанович обогатил не менее как 15 сфер человеческой активности: философ, православный богослов, замечательный поэт, историк, математик, промышленник и теоретик хозяйства, социолог, правовед и много кто еще. В нем, возможно, как ни в ком другом из русских мыслителей, органично соединилось представление об особой миссии, особом историческом пути России и открытость Европе: Хомяков имел имидж "русского барина и одновременно слыл англофилом, знал несколько западноевропейских языков и культур - именно с его легкой руки в русский язык вошло английское слово "спорт".

Вадим Кожинов однажды заметил, что русские западники женились по большей части на женах друг друга, тогда как "домостроители"-славянофилы - на сестрах друг друга. Алексей Хомяков, мать которого, кстати, происходила из рода Киреевских, был женат на Екатерине Языковой, сестре известного поэта, а крестным отцом их сына Николая был Гоголь.

Изо всех русских философов Хомяков, пожалуй, обладает наименьшим "негативным рейтингом". Так, к примеру, на Иване Ильине - клеймо "националиста" и "тоталитариста", Константин Леонтьев и "почвенники" имеют имидж "мракобесов" и "религиозных фанатиков", Владимира Соловьева и Николая Бердяева на дух не переносят многие православные традиционалисты, на евразийцев "аллергия" у значительной части либеральной интеллигенции.

Хомяков, проповедовавший необходимость внутренней и социальной свободы личности, ратовавший за отмену цензуры (и сам немало пострадавший от нее), смертной казни и крепостного права, вполне может считаться "своим" не только в кругу нынешних патриотов и антизападников, но также и в кругу либералов, сторонников концепции прав человека, диссидентов и прочих "инакомыслящих". При желании и с полным на то основанием Хомякова можно назвать "просвещенным патриотом" - предшественником и Константина Леонтьева с евразийцами, и Андрея Сахарова с Хельсинкской группой.

В русской культуре, при всем ее многообразии и универсализме, явно не хватает харизматических личностей, подобных тем, что стали Тарас Шевченко для украинцев и Роберт Бернс для шотландцев. В русском культурном сознании как-то уж очень сильно окостенел пантеон знаковых образов: Пушкин - "наше все" на все времена, где-то на второй ступени Лермонтов и Чайковский, универсальный "сверхчеловек" - Ломоносов, на "экспорт" - Толстой с Достоевским, Гоголь - по разряду "больших чудаков". Все свободные места в "иерархии" заняты, и нынешняя актуальная культурно-идеологическая задача состоит в коррекции и раскрутке Хомякова в качестве универсальной фигуры первого ряда и общенационального значения.

Прошедшие в Туле чтения как раз и были нацелены на подобную "коррекцию имиджа" - кстати, грядущее через два года двухсотлетие со дня рождения Хомякова может стать весомым поводом для актуализации его фигуры в российском культурном сознании, а также поводом для воссоздания богучаровского имения, для издания академического собрания сочинений и массовой пропаганды идейного и поэтического наследия.

Нынешнее же тульское мероприятие выявило еще одно интересное явление, достойное самой тщательной культивации, - это та практическая, "мироустроительная", общественная, а также и духовная польза, каковая может образоваться в результате единения Церкви, политической власти и бизнеса.

Возможно, Алексей Хомяков, который был и богословом, и политически значимой фигурой, и, говоря по современному, предпринимателем, может считаться олицетворением также и этой, как представляется, весьма продуктивной и пока только изредка имеющей место быть в современной нам России тенденции.