Сергей Земляной Нации и национализм / Б.Андерсон, О.Бауэр, М.Хрох и др. Пер. с англ. и нем. - М.: Праксис, 2002, 416 с.
МОЖЕТ БЫТЬ, самое впечатляющее место во всем сборнике - это приведенный Бенедиктом Андерсоном во "Введении" проскрипционный список великих мыслителей современности, которые почти ни одним словом не обмолвились о национализме и его "грандиозной роли в мировой политике двух последних веков": Маркс, Ницше, Вебер, Дюркгейм, Беньямин, Фрейд, Леви-Стросс, Кейнс, Грамши, Фуко. К этим знаковым именам можно было бы добавить еще столько же, если не больше, крупнейших умственных светил модерна и постмодерна, которые высказались на тему национализма совершенно неудачно, ошиблись как в своих диагнозах, так и в своих прогнозах.
Судя по всему, данная книга, вышедшая в коллекции известного левого журнала "New Left Rewiew" в 1996 г., призвана замазать красновато-розовым цветом это белое пятно в мировой политической философии и документировать ход и состояние международной дискуссии о национализме, вспыхнувшей с новой силой в 70-е гг. и приобретшей второе дыхание после крушения "мировой социалистической системы". Что касается нынешней фазы дебатов о национализме, expressis verbis, она представлена вводным рефератом Андерсона и содержательной работой известного немецкого теоретика Юргена Хабермаса "Европейское национальное государство: его достижения и пределы. О прошлом и будущем суверенитета и гражданства", составляющей один из смысловых центров сборника. Другими являются статьи Мирослава Хроха "От национальных движений к полностью сформировавшейся нации: процесс строительства наций в Европе", Гопала Балакришнана "Национальное воображение", Эрика Дж. Хобсбаума "Принцип этнической принадлежности и национализм в современной Европе" и... отсутствующая в книге работа ее составителя "Воображаемые сообщества. Размышления об истоках и распространении национализма". Эти центры я определил по индексу цитирования и перекрестным ссылкам авторов сборника. Некую слабость они питают также к текстам, некогда знаменитым, но ныне имеющим только антикварный интерес, хотя и вышедшим из-под пера лорда Актона и Отто Бауэра.
Если воспользоваться гениальным принципом русских переводчиков XVIII века, а именно: "читать иностранцев со склонением на наши нравы", - то наиболее продуктивным для российского читателя может стать знакомство с помянутым исследованием Хроха, посвященным рассмотрению "новых типов национализма" в Центральной и Восточной Европе: "Расхожее представление о том, что нынешние беспорядки есть следствие высвобождения иррациональных сил, которые долго были подавлены - точнее сказать, "глубоко заморожены" - при коммунизме, а теперь, после пятидесятилетнего коллапса, полностью ожили, является, несомненно, поверхностным. Подобного рода понимание является нелепым: оно ближе к миру волшебных сказок, чем к миру исторического процесса. Гораздо более оправданно было бы рассматривать силы, реформирующие Центральную и Восточную Европу на протяжении последнего десятилетия, как "новые национальные движения", цели которых во многом аналогичны целям национальных движений в XIX веке". Хрох проводит четкое различие между "национальным движением" и национализмом как одним из дефициентных модусов последнего: национальное движение есть стремление некоей этнической общности конституироваться в полноценную нацию путем придания первой отсутствующих у нее важнейших черт второй. Это - развитие национальной культуры, основанное на местном языке; обретение гражданских прав и политического самоуправления - сначала в форме автономии, а в конечном счете и независимости; создание завершенной социальной структуры, пронизывающей всю этническую общность. Любое национальное движение, хотя и по-разному, проходит от своего начала до завершения три этапа: создание фонда языковых, культурных, социальных, исторических ценностей, которые должны быть ассимилированы членами этнической общности; патриотическая агитация на базе этих ценностей, призванная разбудить в членах этой общности национальное самосознание; формирование массового движения всех сочувствующих национальной идее и пропаганде, придающих первостепенное значение своей национальной идентичности. Как только в национальном движении, захватившем массы, начинает отстаиваться абсолютный приоритет его национальных ценностей над всеми иными ценностями и интересами, оно превращается в идеологию и практику национализма, со всеми его эксцессами. Свидетелями этой мутации национальных движений были граждане СССР и РФ в 80-90-х гг. прошлого века.
Данное издание отличают высокая культура перевода и отличная редактура. На этом фоне досадное впечатление оставляют ошибки переводчиков и редакторов, пропустивших нелепое прегрешение против немецкого языка ("Lande had"ich viel gesehen" вместо "Laender hab"ich viel gesehen") (91) или обозвавших известного эстетика-гегельянца Фишера "Вишером" (103). Могли бы они поправить и Эрнеста Геллнера, выдумавшего разговор Хемингуэя с Фицджеральдом о непохожести богатых и о деньгах: никакого разговора не было, а была издевательская реплика Хемингуэя в "Снегах Килиманджаро" относительно "бедняги Фицджеральда" и неудачной фразы в одной из его новелл о "богатых, которые не похожи на нас с вами" (158). А в остальном - все хорошо.
