Сергей Макарычев
Матч начался: Борис Гельфанд и Виши Ананд.
Фото с сайта организаторов
В Третьяковской галерее 11 мая начался матч за мировую шахматную корону, в котором израильский гроссмейстер Борис Гельфанд бросил вызов чемпиону мира Виши Ананду (Индия). Что же такое матчи на первенство мира? Это единоборства, в которых сильнейшие гроссмейстеры планеты, сидя друг напротив друга – глаза в глаза, играют, творят, ошибаются, проводят свои задумки и разрушают планы соперника. Завершается один бой, учтивое рукопожатие, и вновь – ожесточенная схватка. Неудивительно, что за каждым таким сражением с неослабевающим вниманием следит вся мировая шахматная общественность, а его победитель становится главным героем шахматного года.
Соперники подошли к важнейшему событию в своей жизни с далеко не одинаковыми показателями. Чемпион мира Виши Ананд хотя и снизил свой текущий рейтинг, немного отставая по этому показателю от Магнуса Карлсена, Левона Ароняна и Владимира Крамника, но остается тем не менее признанным чемпионом, шахматная сила которого никем не подвергается сомнению. А вот Бориса Гельфанда после блистательного выигрыша им Кубка мира в Ханты-Мансийске и матчей претендентов в Казани начали преследовать неудачи. Однако причина некоторого снижения его спортивных результатов была связана с углубленной подготовкой к предстоящему титульному матчу, на который израильский гроссмейстер вышел великолепно оснащенным и предельно собранным.
Не следует, кстати, забывать, что оба соперника – прекрасные знатоки дебюта. Поэтому и характер борьбы на старте, и развитие всей матчевой интриги всецело зависели от малозаметной для болельщиков, но весьма масштабной и продуктивной работы мощных аналитических групп каждого из соперников. И именно это обстоятельство придает короткому матчу из двенадцати партий особый колорит и делает его исход непредсказуемым.
Задача как Виши Ананда, так и Бориса Гельфанда изначально состояла в том, чтобы «затащить» оппонента на свое аналитическое поле, при этом различие творческих кредо соперников также накладывало немалый отпечаток на их дебютный выбор. Ведь Гельфанд – шахматист строгого классического стиля, тогда как в творчестве Виши Ананда огромную роль играет фактор импровизации, его постоянное стремление выискать в позиции нечто экстраординарное, резко меняющее характер борьбы. Жертвой этих особенностей Ананда пал четыре года назад в Бонне даже столь мощный и универсальный шахматист, как Владимир Крамник, решивший сразу же выйти на бой с ним «с открытым забралом» и выложить на стол все свои козыри.
Думается, именно поэтому Борис Гельфанд при игре белыми фигурами поступил прямо противоположным образом. В результате вместо искрометных схваток, в которых белые, стремясь во что бы то ни стало сокрушить соперника, также шли на немалый риск, болельщики увидели два скучноватых эндшпиля с символическим преимуществом претендента, ничейное соглашение в которых было зафиксировано еще задолго до прохождения первого контроля времени. Однако не будем забывать, что за сдержанным дебютным поведением Бориса Гельфанда при игре белыми фигурами наверняка скрывается аналитическая работа его тренеров, выискивающих как усиления в уже встретившемся варианте, так и анализ принципиально иных альтернатив, при которых на стороне претендента мог бы оказаться такой фактор, как эффект неожиданности и превосходство в уровне подготовки.
В чем-то схожие проблемы при игре белыми решает и аналитический штаб чемпиона мира. Но первый серьезный бой Виши Ананд дал сопернику уже в третьей партии, хотя и столкнулся в ней с его блестящей дебютной подготовкой. Об этом красноречиво свидетельствовала скорость, с которой израильский гроссмейстер делал свои ходы. Однако на 23-м ходу Гельфанд «проскочил» мимо верного решения, гарантировавшего черным полное уравнение шансов, и влетел в крайне опасное для себя окончание. Трудно сказать, располагали ли белые возможностью четко выиграть партию, однако не подлежит сомнению, что своим 34-м ходом Виши Ананд, как принято говорить, «амнистировал» соперника.
Итак, первая треть матча прошла в вязкой и напряженной борьбе, по итогам которой для каждой из сторон стали ясны дебютные приоритеты соперника. А это означает, что в любой из ближайших партий может грянуть буря, и мы станем свидетелями острого, драматического зрелища. У матчей на первенство мира свои законы. Так что воздержимся от того, чтобы обвинить соперников в «неинтересной игре» и сетовать на затянувшуюся разведку боем, которую вскоре можно будет назвать затишьем перед бурей.
