Спасти рядового инопланетянина

На родине фильм обновили, но в меру. Ни стереоэффекты, ни пронзительная яркость цвета не мешают воспринимать то, что захватывало еще в 80-е годы XX века. Но мир вокруг заметно изменился, и смотреть картину стало как-то печальнее. Во многом потому, что премьерная аудитория оказалась не на высоте. Зрители не видели, какой фильм они смотрят. Неумная болтовня по сотовым и громкое звяканье бутылок составляли шумовой фон, за который было стыдно перед самим E.T. Последние два десятилетия в России прорубили бездну между массовой аудиторией и тонким кинематографом. "Инопланетянин" стал для такого зала классикой, до которой никто даже не пытается тянуться.

И картин подобного эстетического уровня сейчас нет нигде. И Дрю Бэрримор в шестилетнем возрасте сыграла в "Инопланетянине" гораздо органичнее, чем играет сейчас, будучи взрослой звездой.

Перед "Инопланетянином" крутанули блок рекламы грядущих блокбастеров. В каждом ролике речь шла об очередных неимоверных тварях, осаждающих человечество будущего. Зрелища физического насилия стали до того фантастичны, что страх уже не берет. Но другой реакции эти продукты новых технологий не предполагают. Спилберг же дорог тем, что именно фантастика в его картине хранит вечный гуманизм и художественную уникальность.

Таких замотанных мамаш, как у маленьких героев "Инопланетянина", полно в американском кино любых жанров. И таких непритязательных, но уютных коттеджей - тоже пруд пруди. И подбирать забавные детские физиономии для школьных сцен давно научился не один Спилберг. А вот такого артистичного E.T., с вытягивающейся шеей, чуткими пальчиками, удивительно эмоциональными глазищами и ранимой душой больше нет ни в одном фильме. Такого цветка, который отображал бы физическое состояние героя, увядая и расцветая вместе с ним, тоже второго не сыщешь. Уж не говоря о передатчике сигналов, сделанном из бытовой утвари.

Сейчас "Инопланетянин" потрясает своей кричащей современностью. Все парадоксы, именуемые "спорными идеями", обретают свое логическое объяснение. Например, раньше вызывало сожаление то, что самый интересный и сложный персонаж здесь - именно E.T., инопланетное существо. Может быть, Спилберг недолюбливает человечество? Теперь абсолютно ясно, что Спилберг просто одним из первых почувствовал, как тяжело нормальной, но хрупкой личности в окружающем мире, - хуже, чем инопланетянину. E.T. и стал метафорой этого состояния. Потому что мир всегда чужой, даже если ты в нем родился и ни в какие иные галактики не отлучался.

Все то, что пугало и вызывало отчаяние режиссера двадцать лет назад, не "рассосалось", а наоборот, перестало ощущаться преувеличением. Весь последний отрезок сюжета, от обнаружения E.T. спецслужбами до побега E.T. в лес, смотрится как проклятие "фаустовской" цивилизации. Эта хваленая цивилизация старается все контролировать, но ничего не смыслит в происходящем. Исследует, но не умеет любить. Знает, что обязана спасать, но ей всегда проще загубить чью-то жизнь. Цивилизация предпочитает делать космические открытия, а не беречь то, что уцелело в душе.

Медицинское обследование E.T. - тот же убогий опыт, что предлагают проделать детям на уроке с живыми лягушками. Притом, что характерно для Спилберга, трудно сказать, какой эпизод снят более иронично - с лягушками или с высокими профессионалами от медицины и науки. Последние входят в частный дом в белых скафандрах. Лица расплываются за прозрачными масками. Эти существа не умеют общаться, они лишь манипулируют и соблюдают инструкции. Это и есть настоящие инопланетяне - в психологическом значении слова.

Шедевр Спилберга пишет продолжение мечтам человечества - и предостерегает. "В детстве я тоже хотел встретиться с таким E.T.", - признается Элиоту самый нормальный из исследователей. E.T. - живое воплощение детских грез и добрых взрослых фантазий. Но что происходит, когда персонаж материализуется и попадает в настоящую недобрую реальность? Его приходится спасать и катапультировать подальше, в ирреальные пространства. Это расставание необходимо, иначе сказка станет не драмой, а катастрофой. И спасение E.T., которое предпринимает Элиот, является заботой не только о друге и своем втором "Я", но и о фантазийном персонаже. Он дороже собственного счастья. Реальные люди могут и сами о себе позаботиться. Но мы точно в ответе за тех, кого сочинили.