Кто найдет тайм-код XXI века?

Дебют датчанина Томаса Гисласона "Точка зрения", снятый в стиле "Догмы" и получивший на МКФ в Мангейме главный приз, отличается изысканной операторской съемкой. Трине Дирхольм в роли Камиллы, путешествующей по США на мотоцикле в компании с террористом Роком, обладает природным обаянием и потрясающей естественностью. Она словно сошла со страниц знаменитых рассказов Джека Керуака "На дороге", ибо импровизирует в каждом кадре и даже на фоне величественных калифорнийских пейзажей Биг Сура не кажется ничтожной.

Главным же украшением программы "8 1/2" стала виртуозно снятая картина Майка Фиггиса "Отель". В ней он продолжил эксперименты с цифровыми камерами, которые начинал еще в эпохальном новаторском фильме "Тайм код" (2000). "Отель" оказался картиной, тонко издевающейся над нравами современного кинопроизводства. Он не случайно снимался в Венеции, которая, как Атлантида, ныне медленно погружается в воду, символизируя воочию Закат Европы.

Интересно, что у Фиггиса герой (авангардный режиссер Трент) тоже впадает в кому подобно героиням Альмодовара в "Поговори с ней". То ли это мода, то ли реализация принципа синхронности, сформулированного еще Юнгом. Забавно, что именно в коме Трент (Рис Айфанс) обнаруживает, кто его убийца. Благодаря мистическим силам он воскресает, как Христос, и на финальном ужине, пародирующим Тайную Вечерю, вновь отбирает бразды правления у наглого продюсера (Дэвид Швиммер). Без десятка раскрученных звезд, видимо, "Отель" оказался бы не по зубам ординарным зрителям. А ныне таковых становится немало даже среди профессионалов.

Иначе не объяснить кислый прием картины большого стиля "Торжество Эдермана" режиссера Фрица Ленера. Это многоплановая фрейдистская лента по мотивам пьесы Гуго фон Гофмансталя на национальном фестивале в Австрии обошла и "Пианистку" и "Собачью жару". Почти трехчасовая картина рассказывает о последних сутках жизни знаменитого венского кутюрье (великий и ужасный Клаус Мария Брандауэр) перед его трагической смертью. Это фильм об одержимости творца смертью и о бесплодных попытках изжить эдипову страсть к матери через любовные альянсы с якобы горячо любимыми манекенщицами. Фриц Ленер виртуозно создает целую вязь опосредованных намеков, и мастерски использует символику воды, начиная с бассейна, в котором герой застает свою возлюбленную с собственным сыном, и кончая смертью Эдермана в воде на задворках большого города. Вода - женская и женственная стихия, начало начал всякой жизни. Показательно, что детские годы герой проводил в символической утробе-пещере - газетном киоске, где торговала его мать.

Запретная страсть кутюрье Эдермана к матери брезжит и в названии его фирменных духов "Табу" и в ежедневных звонках отцу, за которыми скрывается подсознательная ненависть. А намек на подавленные гомосексуальные наклонности Эдермана передается через ассоциации со смертью актера Джеймса Дина, бывшего скрытым геем. Страхи же Эдермана связаны с содержанием секретной и закрытой от посторонних комнаты своего особняка и боязнью того, что его хладное сердце после смерти пересадят больному отцу. На своем судьбоносном шоу Эдерман представляет обнаженную семидесятилетнюю манекенщицу. Тем самым герой бросает вызывающую реплику немолодой конкурентке по модельному бизнесу, а также выставляет на всеобщее обозрение свою страсть к дряхлым женщинам. Все поступки и проявления кутюрье - своеобразный "текст", повествующий о его внутренней жизни. Столь подробное и глубокое погружение в бесконечность души героя в нынешнем кино является большой редкостью и даже считается несколько старомодным. Однако "Торжество Эдермана" снято в XXI веке. И должно пройти еще несколько лет, чтобы стало понятно, что представляет Фриц Ленер - стиль ретро, черпающий вдохновение в экзистенциальных шедеврах 60-80-х годов прошлого столетия, или же новую волну внимания кино к миру сложной личности.