Город открывает глаза

В парке уже кто-то с собакой гуляет... Исаак Бродский. Зимний пейзаж с домиком и собакой. 1910-е. Госудаpственный Владимиpо-Суздальский истоpико-аpхитектуpный и художественный музей-заповедник

– Маркел, хочешь посмотреть, как город просыпается? – Дедушка стоит у окна.

– Как это? – Марк поднимает голову от большого папиного альбома с марками.

Он сидит у себя в кровати и дожидается родителей – они в театре.

– Встанем пораньше. Я будильник поставлю, чтобы не проспать. – Дедушка смотрит на часы. – В шесть ведь темно еще? Заправимся какао и пойдем.

– Так рано? Каникулы же!

За окном идет крупный снег, даже фонаря почти не видно.

– Ну, хорошо, в шесть пятнадцать подъем. Уговорил. – Дедушка улыбается. – Увидим, как город глаза открывает: вокруг темно, но вот в одном окошке свет, в другом... Посмотрим, как дома рядом с парком пробуждаются: пятиэтажный серый и твой любимый трехэтажный белый. Как цвет неба меняется: вначале почти незаметно, а потом вдруг раз – и совсем светло. В парке уже кто-то с собакой гуляет…

– Да ты и так все знаешь, дедуль.

– А тебе самому посмотреть неинтересно? Ведь каждый раз все по-разному. Давай и Колю возьмем. Может, завтра, а?

– Колю? – Марк поднимает голову от альбома. – Он поспать любит. Хотя предложить можно.

– Пойду посмотрю, сколько у нас молока – хватит ли на какао для всех. А ты пока Коле позвони.

– Шесть шестнадцать, Маркуш! – Дедушка склоняется над Марком. – Вставай. Только потише: пусть родители поспят – суббота же!

Марк медленно открывает глаза. Поднимать голову не хочется. На кухне дедушка включает свет, открывает холодильник. Марк вздыхает и встает. Из больших глиняных кружек они пьют какао. Дедушка – из желтой, Марк – из красной. Их подарил на прошлый Новый год Васильмасеич.

– С Колей во дворе встречаемся?

– Угу. А еще можно? – Марк сонно протягивает дедушке кружку.

– Можно, но давай в парке продолжим. И Колю угостим, – дедушка наливает какао в термос. – Собирайся, Маркел! Город окончательно проснется и ждать нас не будет.

У фонтана стоит Коля. С рюкзаком. И ловит языком снежинки.

– Как в настоящий поход, – Марк кивает на рюкзак.

– Мама бутерброды положила, – Коля подпрыгивает за большой снежинкой.

– Молодец мама! Значит, с голоду не умрем, – дедушка потирает руки в перчатках. – Смотрите, какое небо красивое. Но в больших городах из-за подсветки, рекламы, фонарей небо светлее, и звезды видно хуже. А вот над маленькими городами небо настоящее – темное, с яркими звездами. Как в планетарии.

– Вон звезда, – Коля показывает на светлое пятнышко рядом с Останкинской башней.

– А вон еще, – Марк увидел мигающую точку у себя над головой.

Дедушка смотрит туда, куда показывает Марк.

– Нет, Маркуша, это самолет. В аэропорт, похоже, летит. В Шереметьево.

– А я был в Шереметьево, – говорит Коля. – Мы оттуда на соревнования шахматные летели. На самолете «Иосиф Бродский». Это мамин любимый поэт. Она когда узнала, сказала, что это хороший знак, и мы выиграем.

– Выиграли? – Дедушка тоже ловит языком снежинку.

– Конечно! – смеется Коля. – Самая легкая наша победа.

– И я был в Шереметьево, – говорит Марк. – Мы маму с папой встречали из байдарочного похода, а рейс их задержали. Помнишь, дедуль?

– Помню, помню. Молодые люди, не время предаваться воспоминаниям, – говорит дедушка. – В путь!

– В путь! – кивают Марк с Колей и идут следом по пушистому снегу.

В домах зажигается свет, город открывает глаза.