Алиса Ганиева
И весело. А вам?
Рисунок автора
Жила-была девочка, и звали ее Катерина. Обитала она в большом зале вместе с целым полчищем детей. Дети носились по залу и частенько сбивали Катерину с ног. Катерина падала, разбивала себе нос и громко рыдала. Все эти дети были ее братьями и сестрами, и число их росло с каждым днем. Так что всем было весело.
Папы у Катерины не было, а мамы она никогда не видела. Только раз в день входила нянечка с белой наколкой в волосах и говорила: «Вот вам еще один братик» или «Вот вам еще одна сестренка» – и пропадала. А после нянечки оставался новенький сверток с ребенком, который пищал и все время требовал молока.
Старшие Катеринины сестры уже выросли и были большими девочками, которые сами могли стать мамами. Они бродили по залу, держась за руки, и томились. Иногда кто-нибудь из детей помирал, и тогда нянечка с наколкой уносила его восвояси.
Катерина не знала, что находится снаружи дома, но порой ей удавалось дотянуться до окошка и разглядеть голубоватый луг и прудик.
С каждым днем детей в зале становилось все больше и больше, и, однажды, проснувшись, Катерина поняла, что не может двинуть ни рукой, ни ногой, до того сильно ее зажало телами сестер и братьев. Стало очень тесно и душно. А все же весело.
«А-а-а-а! – закричала Катерина, – заберите меня отсюда!»
И тут же ее желание исполнилось. Откуда ни возьмись возникла нянечка с наколкой и выволокла ее наружу. Впервые Катерина оказалась за дверью зала.
– Нянечка, – спросила Катерина, – а где я теперь буду жить?
– Живи где хочешь, – ответила нянечка и ушла.
Катерина стала разглядывать дом снаружи. Это был большой зеленый цилиндр с маленькими окошками и единственной железной дверцей. Катерина рванулась было назад, в зал, но тотчас передумала и повернула к желтой тропинке, которая вела ее, вела и вывела к васильковому лугу. Посреди луга Катерина увидела прудик, а в прудике – большущего осьминога. Осьминог не разговаривал. Катерина тоже. Так они просидели час, а может, и больше.
– А что ты здесь делаешь? – наконец спросила Катерина.
– Осьминожу, – ответил осьминог.
После этих слов он скрылся под водой и больше не выныривал. Тогда Катерина пошла дальше по лугу – туда, где стояли маленькие деревья. За деревьями почему-то оказалась стенка. Катерина постучала в стенку кулаком, и тогда из нее вытянулась длинная волосатая рука, схватила девочку за плечико и дернула. И через секунду Катерина оказалась по ту сторону стенки.
По ту сторону стенки, оказывается, росла вширь большущая комната, в которой на полу валялись какие-то шнуры, катались на колесиках странные аппараты и семенили туда-сюда дяди и тетечки. Под потолком висел большой экран, а на экране Катерина увидела тот самый зал, в котором она выросла. Дети в зале цеплялись друг за друга пальцами и громко визжали. А старшие девочки утомленно фыркали. Тут зашла нянечка с наколкой с большой кастрюлей в руках. Дети тотчас замолкли и побежали к кастрюле, на ходу вытаскивая деревянные ложки из-за пазух. Так что всем стало весело.
Катерина нащупала и свою ложечку и поняла, что проголодалась. Она дотронулась до длинной волосатой руки и сказала: «Хочу есть».
У руки оказалось еще и туловище, и ноги, и даже голова. На голове росли рыжие волосы, рыжая борода и двигалось лицо. В общем, это был самый обычный дяденька. Дяденька сказал:
– А вот ты сделай что-нибудь интересное, и тогда мы тебя накормим.
– Я прочитаю стишок, – сказала Катерина и вытянулась в струнку.
Тут же в зале поднялась суета, и к девочке подъехал загадочный аппарат на колесиках.
Катерина начала:
В избушке темной и глухой
Жил Страхолюдина плохой.
Он брал топор, и молоток,
И ниток шерстяной моток,
Кухонный нож, змеиный яд,
Наряд пленительных наяд,
Набор серебряных колец
И долго шел на Тот Конец.
Придя на дикий бережок,
Брал Страхолюдина рожок
И дул, пока со всех сторон
Не прилетало сто ворон.
Потом они, собравшись в круг
Соединеньем крыл и рук,
Плясали польку и трепак,
Пока неопытный рыбак
Не набредал на их кутеж.
«Теперь, детина, не уйдешь!» –
Так Страхолюдина кричал
И, сев на маленький причал,
Брал свой топор и молоток,
И ниток шерстяной моток,
Кухонный нож, змеиный яд,
Наряд пленительных наяд,
Набор серебряных колец┘
Вжик-вжик, и рыбаку конец.
А сто ворон
– кар-кар, вир-вир! –
Кружили, предвкушая пир┘
– Браво! – закричал дяденька, – Что ты будешь есть: манную кашу или осьминога?
– Манную кашу, – ответила Катерина.
И ее отвели в соседнюю комнату, где стояли стол и кровати, а на кроватях валялись люди в наушниках и кричали: «Крупный план!», «Общий план!»
С тех пор Катерина то и дело читала стихи перед аппаратом, и ее показывали на экране под потолком. Так продолжалось, пока Катерина не выросла. А как только она выросла, дяденька с рыжей бородой женился на ней и поселился с ней прямо на лугу, около пруда. Только осьминог в пруду уже почему-то не показывался.
А как только у Катерины родился младенец, откуда ни возьмись, прибежала няня с наколкой и сказала:
– А давайте-ка сюда вашего лялю, я его в зал отнесу!
– А относите! – ответила Катерина и засмеялась.
Ей было хорошо и весело.
И дяденьке тоже.
И нянечке.
И младенцу.
Только осьминогу не было весело, потому что его уже съели.
