Мусорная весна

Козел Фома прибрал весенний лес, теперь там чисто.
Ефим Волков. «В лесу. По весне». 1877. Государственный музей изобразительных искусств Республики Татарстан, Казань

Смена сезонов за городом происходит вовсе не так, как в крупном населенном центре. В Москве или Санкт-Петербурге, кажется, вообще зимы не бывает, какое-то межсезонье.

И как иначе – столько многоквартирных домов, столько магазинов, кафе и ресторанов, столько школ, институтов, аптек, больниц, наконец, столько заводов, которые все активно отапливают улицу. Просто удивительно, как хотя бы столица не превратилась в гигантскую теплицу, где бы круглый год цвели цветы, росли пальмы, а кокосы, ананасы, мандарины и апельсины можно было бы легко срывать руками, отправившись по любым своим делам.

В Редкино и Драчёво погода меняется более заметно. Лежит-лежит снег, да и разом сразу куда-то пропадает, истаивает. Только тонкий ледок на лужицах, похожий на оконное стекло, держится по утрам. Но Федя и Миша тут как тут; позавтракав, они без долгих уговоров сами одеваются (конечно, на самом деле не без помощи бабушки и няни), обувают резиновые сапоги с толстыми шерстяными носками и отправляются на поиски остекленелых луж, чтобы энергично дробить эти, увы, несъедобные леденцы.

Конечно, тот и другой малыш стремятся при случае раздобыть хоть самую завалящую сосульку, чтобы полизать импровизированное мороженое, но взрослые всегда начеку и немедленно дают шалунам по рукам.

Однако в это воскресное утро обычный распорядок был нарушен. На даче ночевал дедушка, которого бабушка в целях саморазвития и физкультуры немедленно стала выпроваживать на прогулку. Естественно, дальнюю. Ясно, что многочасовую. И конечно, с внуками.

Но так как на него полностью бабушка не могла положиться, то компания образовалась еще та, многофигурная и безалаберная. Давайте-ка посчитаем: бабушка, дедушка, два внука, няня, большой такс Роман, приехавшая на воскресную побывку карликовая такса Лиза и примкнувшие к ним Лешачонок и Кикиморка. Последние по весне вообще, как говорится, под шумок перебрались в усадьбу, поближе к игрушкам. Они приютились в бане-сауне, под полком, спроворив себе подобие гнезда из старой войлочной шляпы, набитой шерстяными выческами из одеял и кусочков ваты.

Десятой участницей прогулочного выхода была кошка Мура. Она еще неокончательно поправилась, поэтому была помещена в коляску и восседала там наподобие мягкой игрушки. Во всяком случае, большинство встреченных по дороге дачников именно так ее и воспринимали.

Внуки решили устроить вылазку в лесопосадки возле железнодорожного переезда. Вдруг да попадутся первоцветы, а то и ранние грибы. Правда, бабушка не разрешает собирать сморчки, справедливо считая, что грибы нужно собирать только по осени и притом желательно белые, ну подосиновики-подберезовики туда сюда. Даже сыроежки она считает грибами мусорными, слишком часто и быстро они осыпаются и лохматятся; а опята брать позволяется только дедушке, чью добычу Анна Николаевна тщательно ревизует и две трети немедленно выбрасывает.

До переезда дружеская компания добралась быстро и тут же разбрелась по обе стороны от дороги. Земля еще не просохла, сильно пружинила под ногами, а то порой и вульгарно чавкала, пытаясь по возможности оттяпать обувку. Цветов не обнаружилось, а грибы все же встречались, точнее, грибочки, совершенно крохотные, в эдаком зачаточном состоянии. На прогретых солнцем пригорках уже вовсю кипела насекомая жизнь, бегали муравьи с нехитрой поклажей, сновали всевозможные жучки, и изредка томно возлежало подобием красного шнурка тело земляного червя, и то не полностью, а только кончиком.

Федя и Миша быстро переключились с флоры на фауну и стали собирать попавшихся под руку насекомых в карманы своих курток, но бабушка сразу же пресекла подобную самодеятельность. Собаки, покрутившись под ногами, начали рыть глубокие норы, почувствовав в земной глубине не то кротов, не то енотов. А кошка Мура, не выносившая собак ближе чем на три метра, прошлась брезгливо вокруг своей коляски, да так неудачно, что на четвертом или пятом круге поранила одну из задних лап осколком пивной бутылки.

Она стала истово мяукать, приседать на больную конечность и в конце концов вообще легла на землю, как большая подушка.

Дети перепугались, побежали к бабушке. Федя, как старший, посоветовал разумно:

– Давай мы ее перевяжем и повезем к ветеринару тете Гале в Москву.

Бабушка Аня не менее вдумчиво заметила, что, во-первых, под рукой нет бинта, во-вторых, повязка на лапе будет плохо держаться, а надо будет дома найти лейкопластырь, а в-третьих, хватит с них со всех уже прогуливаться, ибо, не дай бог, еще кто-нибудь пострадает, потому что не лес вокруг, а помойка.

Тут у всей честной компании, буквально у каждого участника похода словно открылся третий глаз. Оглядевшись, все они поняли, что прогулка окончательно испорчена. Не было буквально свободного метра земли, чтобы не валялись целые и разбитые пивные и водочные бутылки из стекла; таковые же емкости, только в пластиковом исполнении; вскрытые консервные банки, хищно скалящие свои крокодильи пасти; надтреснутые пластиковые стаканчики, обрывки газет и скомканные пластиковые пакеты.

Еще с прошлого года то тут, то там ожогово чернели проплешины от неустанно разводившихся костров, торчали недогоревшие рогатины и ветки, торчали пеньки, оставшиеся после самовольных порубок, трупно цепенели полуистлевшие стволы.

Миша пропищал:

– Боюсь-боюсь, я тоже сейчас порежусь.

– Не бойся, – похлопал его по плечу Федя. – Я с тобой. Смотри на меня и иди строго по моим следам. Тогда не поранишься.

Миша остался стоять на месте и обратился к дедушке:

– Дедушка, это очень плохие люди так гадко поступили?

– Да, Мишенька, очень нехорошие. Вот посмотри, и сам так никогда не поступай. Природу надо беречь.

Лешачонок и Кикиморка тоже приняли участие в разговоре:

– А давайте, мы все приберем. Соберем все разбросанное вокруг, сложим в одну мусорную кучу, потом найдем большую машину и вывезем на свалку. Или же закопаем ее, а еще лучше сожжем.

Тут их пыл быстро погасила бабушка:

– Никаких сожжений. Нам только не хватало устроить здесь пожар. Нас тогда всех привлекут к уголовной ответственности.

– А как же поступить правильно?

– Давайте подумаем. Здесь столько мусора, он, наверное, копился не один год, просто осенью, когда много травы, вообще мощная растительность, тогда не так этот хлам бросается в глаза. Нет, нам даже вдесятером не справиться. Только испачкаемся и поранимся сами. Надо посоветоваться с нашим верным и мудрым другом Фомой. Да вот и он, легок на помине.

И действительно белый рогатый исполин уже неспешно свернул с проселочной дороги и протискивался между ветками близко стоявших друг подле друга елей.

– Привет всей честной компании! Что-то вы, смотрю, сильно пригорюнились! Какие проблемы?

– Да вот, Фома Фомич! Не весна оказывается, а сплошное недоразумение. Мусорная весна вокруг. Поглядите, на земле живого места нет. Одни нечистоты. Мы хотели воскресник провести, но чувствуем, что сил явно не хватит.

Бабушка Аня подошла к козлу и ласково погладила его по мощной шее. Федя и Миша, осмелев, тоже подошли к Фоме поближе. А Лешачонок и Кикиморка ловко вскарабкались по его задним ногам, пробрались сквозь шерстяные заросли вдоль хребта и уселись, свесив ножки, поближе к голове.

Фома Фомич с достоинством вытерпел такое попирательство его натуры и процедил:

– Идите спокойно домой. Уже обеденное время. А у меня созрел очень серьезный план.

– А вы им с нами не поделитесь? – вступил в беседу дедушка Витя.

– Нет, уважаемый. Огласка может только повредить его осуществлению.

– Как так?

– А вот так, уважаемый. Слово – серебро, только молчание – золото. Да вы, уважаемый, это не хуже меня знаете. Обещаю только, что все будет тип-топ. Встречаемся завтра здесь же в такое же время.

– Пойдемте к нам пить чай, Фома Фомич! – радушно пригласила козла бабушка. – У нас несколько сортов меда. Дедушка Витя недавно из Уфы привез. Там и липовый, и цветочный, и гречишный.

– Спасибо. Но сперва дело. А чаи погонять мы и завтра успеем.

На следующее утро внуки проснулись ни свет ни заря. Они не могли дождаться, когда выйдет солнышко и согреет землю своими длинными горячими золотыми лучами. Родители и дедушка с таксой Лизой уехали в город. Началась новая рабочая неделя.

Поразительно, но когда мальчики вместе с бабушкой и няней (оставшихся животных тоже решили не брать с собой, а у кошки Муры вообще правая задняя лапка нагноилась на месте пореза, и она лежала возле топящейся чугунной печки, свернувшись в клубочек) подошли к переезду, то их встретил и горделиво поприветствовал Фома Фомич.

– А я уже минут тридцать прохаживаюсь, вас поджидаю. Вот оглядитесь вокруг, есть разница?

Лес за прошедшую ночь словно подрос. Ели и сосны неторопливо поводили игольчатыми лапами, подчиняясь воле ветерков. Березки и осинки хлопали пока голыми ветками, на которых начали проклевываться первые зеленоватые почки. А почва под деревьями и кустарниками была чистой-чистой, словно ее аккуратно промели гигантской метлой или же прочистили таким же космической мощи пылесосом.

– Как такое возможно? – в один голос произнесли Федя, Миша, бабушка, няня, Лешачонок и Кикиморка.

Фома Фомич неспешно ответил:

– Очень просто. Вчера я сразу вспомнил, что Чаромырка, которая пускает фонтаны в пруду, обладает просто фантастическими способностями изменять не только рельеф водной глади, но и перемещать предметы в пространстве и во времени. Знаете, где сейчас весь вчерашний мусор?

– Где?

– У прежних его владельцев. Чаромырка наказала нерях и грязнуль возвращением к ним их же отходов. И пока я шел сюда, то успел услышать немало возмущенных возгласов владельцев и черного «Бумера», и антрацитового «Хаммера», и нескольких «жигуленков», обнаруживших мусор внутри своих четырехколесных красавцев. Машины-то ни в чем не виноваты, но их владельцам придется достаточно потрудиться, чтобы привести свои агрегаты в божеский вид. И в квартирах кое у кого – настоящая помойка. Что ж, может быть, наконец поймут, что все в мире взаимосвязано и если в одном месте напакостить, то в другом уж точно все воспроизведется, только еще в увеличенном размере. Чистота – залог здоровья, мои дорогие друзья! А как там, кстати, кошка Мура?

– А вот давайте-ка сейчас все ее и навестим. Подогреем чайник, а мед у нас по-прежнему трех сортов, выбирайте любой, дорогой Фома Фомич. Может, и Чаромырку с собой захватим.

– Увы, пока нет. Ее сегодня утром навестили ее сородичи, и, кажется, какое-то время мы ее не увидим. Она отбыла очень-очень далеко. Зато будем вспоминать ее добрым словом, наслаждаясь новой весной, которая уже совсем не мусорная.