Ольга Лукас – Примите во внимание, господа, что моя супруга, которую я люблю больше жизни, получила┘ скажем так, неполное образование и┘ как бы это сказать┘ не вполне готова к той роскоши, которая ее окружает, – полушепотом инструктировал придворных принц, пока Золушка отсыпалась после первой брачной ночи.
– К хорошему быстро привыкают! – заявил церемониймейстер (он всегда говорил штампами – к этому его приучили многочисленные церемонии, которые он организовывал и проводил уже лет двадцать).
– Быстро, но не мгновенно, – нашелся принц. – Так что будьте терпеливы и снисходительны, очень скоро она выучится манерам и всяким прочим дворцовым премудростям, а пока что пусть привыкает. Занятия начнутся на днях?
– Точно так, – кивнул учитель хороших манер и всяких прочих дворцовых премудростей. Он был очень горд тем, что именно ему доверили воспитание будущей королевы, он даже собирался защитить после этого диссертацию на тему «Обучение взрослых людей, выросших в неблагоприятных условиях».
Словом, все придворные были предупреждены и готовы полюбить избранницу наследника вне зависимости от ее слабостей и недостатков. И все бы хорошо, но за день до свадьбы, как раз на девичнике, сестры решили поучить Золушку уму-разуму.
– Ты там смотри – не опозорь нас во дворце-то! – сказала старшая, опрокидывая рюмочку сладкого ликера. – А то перед людьми неудобно!
– Вот-вот! – поддержала ее средняя и потянулась к конфетам. – Главное, не говори, что ты у нас за печкой жила, а то как на нас после этого люди посмотрят? Веди себя, как королева – ты ведь и есть будущая королева! Ну и про нас не забывай.
– А как себя ведут будущие королевы? – поинтересовалась Золушка.
– Ну, во-первых, им все позволено, – немного подумав, начала перечислять старшая. – Ведь главнее королевы – только ее муж, а принц в тебе души не чает, значит, все простит. Потом – побольше капризов. Начальственный тон матушки припомни и используй, когда будешь общаться с прислугой. Высокомерия прибавь. И такой еще легкой порочной утомленности во взоре – мол, ну что вы мне можете нового сказать, милый человек? Тогда с лишними вопросами лезть не будут, и ты не запалишься.
– Ой, я не справлюсь! – испугалась Золушка. – А с принцем как же?
– А с принцем веди себя, как ведешь! – успокоила ее средняя сестра. – Раз он тебя полюбил именно такой, значит, от добра добра не ищут, и тут мудрить не надо.
– Уф! – обрадовалась Золушка. – Тогда я постараюсь все время проводить с ним, и тогда и вас не опозорю, и не натворю всяких глупостей.
Бедная девушка – знала бы она, сколько дел у принцев! С утра до вечера ее муж заседал в совете директоров королевства, встречался с инвесторами, следил за тем, чтобы держава к моменту его прихода к власти удвоила ВВП, ну и в других областях не подкачала.
Покуда принц занимался важными государственными делами, Золушке пришлось разыгрывать перед придворными роль избалованной и капризной барышни – так, как она себе ее представляла, разумеется.
– Подайте мне шампанского в постель! – требовала она рано утром. – Да смотрите, на серебряном подносе и в хрустальном бокале!
Хрустальных бокалов и хорошего шампанского во дворце было навалом, а вот от серебряных подносов отказались пару царствований назад. Легкие и прочные подносы из специального сплава, изобретенного местными мастерами, были удобнее, а главное – никогда не темнели и не требовали специального ухода. Но раз принцесса просит именно серебряный поднос – что ж, придется найти, и ведь нашли же.
Бокал шампанского перед завтраком прибавил Золушке храбрости.
– Вы помните, госпожа, что у нас сегодня в двенадцать урок хороших манер? – деликатно поинтересовался учитель.
– Манеры? Мне? Да я тебя манерам сама научу, знаешь ли! Ты что же, думаешь, что у меня манер нету? – как можно более стервозным тоном закричала девушка. Вообще-то ей было ужасно стыдно и неловко обижать этого хорошего человека, но вдруг он подумает, что ее действительно не учили манерам и держали за печкой? Тогда домашним будет стыдно, и соседи станут над ними смеяться, а этого допустить нельзя. Впрочем, учитель почему-то все равно подумал, что манерам Золушку не учили, и удвоил количество уроков.
Однажды, во время воскресной трапезы, король обратился к невестке с невинным вопросом – что-то про семейные обеды у нее дома, кажется, чтобы бедняжка не робела так, не пряталась за принца, а вспомнила лучше свой милый дом, уютную гостиную, воскресный стол. Знал бы он, что за воскресный стол Золушку не пускали – она только и делала, что подносила перемены блюд, а потом уже доедала на кухне то, что оставалось. Но признаваться в этом ни в коем случае было нельзя, а то соседи засмеют!
– Эх, милочка, как вы утомительны с этими вашими вопросами, лучше бы рассказали, как вчера прошла секретная встреча с послом соседней державы, – усталым тоном светской львицы отвечала Золушка.
Король чуть фуа-гра не подавился, но воспитание не позволило ему даже улыбнуться. О секретной встрече он, разумеется, рассказывать не стал, а вот о последовавшем за этом смотре войск – почему бы не поведать, раз принцесса стыдится рассказывать о своем прошлом. Специальное расследование, проведенное королевской канцелярией, показало, что стыдится бедняжка не напрасно, и тайным приказом по дворцу всем придворным было запрещено разговаривать с женой наследника о ее семье и прежнем житье. Но, несмотря на массу подобных предосторожностей, Золушка все равно умудрялась говорить при посторонних разные глупости, казавшиеся ей верхом светскости, зато наедине с принцем всегда была милой, покладистой и доброй – то есть становилась сама собой и очень была этому рада. «Надо же, что с женщинами творит любовь! – восхищался принц. – Ради меня она готова быть сущим ангелом, а как достается всем остальным! В этом, определенно, тоже есть своя польза – теперь-то уж никто не скажет, что с ее стороны это был брак по расчету».
Постепенно уроки хороших манер и терпеливое участие придворных сделали свое дело, и Золушка перестала капризничать, манерничать и ставить себя в глупое положение. «Все хорошо, что хорошо кончается!» – сказал на это церемониймейстер.
Но над мачехой и сестрами соседи все равно почему-то смеялись.
