Рыжик и девочка Эри

Жила-была маленькая девочка Эри. Ей очень хотелось котенка. Но папа был ка-те-го-ри-че-ски против. Эри переживала из-за этого: почти не спала, а когда засыпала, ей снился один и тот же сон. Про то, как она с папой подходила к подъезду, а ей на руки прыгал маленький рыжий котенок. Котенок был похож на комочек белой ваты, слегка подкрашенный фантой, как будто его обмакнули в блюдце, держа за кончики лапок. Котенок дрожал от страшного испуга, и Эри слышала, как бьется наперсточек его сердца.

А котенка звали Рыжик, и он в это время жил в сыром и теплом подвале. Невозможно описать, что это было за мрачное, лишенное всякого вдохновения место. Под потолком болталась тусклая сорокаваттная лампочка, по стенам взбирались длинные безобразные тени, а по полу перекатывались космы пыли. Из одной, очень тонкой и горячей трубы капала вода, а из другой, очень толстой, бережно укутанной в стекловату, свисали длинные, тягучие пряди слизи. В самой дальней части подвала были свалены металлические конструкции, фанерные щиты и рекламные плакаты. Туда Рыжик даже не заглядывал – настолько страшно было это место.

Ровно в 12 часов каждый день в подвал приходил старый сантехник. Он отпирал ржавый замок и скрипел неповоротливой дверью. Сначала в просвет протискивался деревянный чемодан с инструментами, а затем и сам дедушка.

– Ах ты, голодный! – говорил он и доставал из кармана сверток с вареной колбасой и картошкой.

Котенок терся о его сапоги, путался под ногами, а сантехник добродушно ругался. Потом долго ходил по подвалу, рассовав гаечные ключи по карманам.

– Только бы крысы не завелись! – задумчиво говорил он, заглядывая под фанерный щит. – И затем, обернувшись к котенку, внушительно добавлял: – Повторяю тебе, Рыжик, слышишь, никогда не выходи на улицу! Там бродят злые ротвейлеры и доберманы! Они не любят котят, и особенно – рыжих!

В этот момент котенок терся о его сапоги особенно настойчиво. Но сантехник никогда не брал его с собой, а протискивался в дверь и гремел замком.

После ухода сантехника Рыжик съедал все до последней крошки, вылизывал бумажную обертку и шел спать на старую канареечного цвета телогрейку, постеленную возле пышущей жаром трубы. Эта труба была похожа на огромную добрую кошку с детенышем. Она постоянно гудела, и в этом гудении Рыжику слышалось сладкое мурлыканье его мамы. Благодаря такому соседству котенку было тепло и спокойно даже холодными ночами. Но когда труба посапывала или похрапывала, котенку делалось очень тревожно.

Иногда, очень редко, Рыжик высовывался из вентиляционного отверстия. Это было маленькое прямоугольное окошко прямо под запачканной ноздрей водопроводной трубы. Котенок жадно нюхал ночной воздух. Мимо проносились автомобили, скрежеща шинами и вспыхивая фарами. Бегали на поводках кошмарные животные. Среди них были сверкающие красными глазами ротвейлеры и амфороподобные доберманы. Но люди не боялись собак и дружелюбно гладили их морды. Однажды пробегавший мимо ротвейлер остановился и покосился в сторону Рыжика. Котенок спрыгнул вниз и подвернул лапку. И целую неделю потом прихрамывал.

Так продолжалось до тех пор, пока необычайное событие не нарушило привычную цепь событий. В тот день труба-кошка хрипела особенно тревожно. Сантехник долго осматривал ее, но ничего не заметил странного и ушел удовлетворенный. Не успел он повесить замок, как из-под фанерного щита в самом дальнем углу подвала вылезло неприятное, покрытое серой шерстью существо. Оно имело мордочку конической формы со смешной бусинкой носа, цилиндрическое тело с четырьмя толстыми лапами и длинный жилистый жгутик вместо хвоста. Громко цокая острыми когтями и поднимая пыль своим жгутиком-хвостом, существо засеменило к котенку.

– Не трогай мою еду! Теперь это мои колбаса и картошка! – произнесло странное существо и уставилось конической мордочкой на котенка.

– Здравствуйте. А кто вы? – спросил Рыжик, присев от испуга на задние лапы. – Я никогда не видел вас.

– Я Крысь-Крысотка. Меня боятся все котята в этом районе. Я очень-очень злая! Ты только посмотри на мои зубы! Какие они острые.

– Но давайте поделим колбасу и картошку и съедим еду вместе? – предложил Рыжик.

– Ты не понял, глупый, невоспитанный, ржавый, как труба, котенок! Я не вижу страха и почтения в твоих глазах! Не слышу твоего заискивающего лепета! Отныне я живу в этом сыром и теплом подвальчике. Отныне он мой, этот сказочный, уютный подвальчик! И только мне будет приносить колбасу и картошку старый сантехник!

– Но, уважаемая Крысь-Крысотка, старый сантехник приносит еду только ради меня. Если я уйду, то вы погибнете с голоду, – возразил маленький котенок.

– Какая наивность! Ты посмотри на себя в зеркало, ржавый, как труба, котенок! Неужели ты думаешь, что именно для тебя, похожего на свалявшийся кусок стекловаты, старый сантехник приносит колбасу и картошку?! Эту сочную колбасу с ароматными шариками жира? Или, может быть, эту рассыпчатую картошку? Или даже вот эту бумажную обертку, которую так приятно облизывать на десерт? Маленький самовлюбленный котенок, не смеши мой жилистый хвостик!

– Уважаемая Крысь-Крысотка, неужели вы хотите, чтобы я умер с голода?

– Я не говорила этого! Не приписывай мне слов, которые я не произносила! Ты свободный котенок и можешь идти на все четыре стороны. А если будешь спорить со мной, то я укушу тебя! – И перед носом крохотного котенка клацнули оскаленные зубы.

Рыжик от испуга прыгнул в вентиляционное окно и, оглушенный светом, шумом и запахами, побежал сломя голову прямо через дорогу.

Вдруг что-то подхватило его и подняло в воздух.

– Так вот же он, котенок, про которого я тебе рассказывала! – воскликнула Эри и прижала котенка к груди.

– Ну, раз так, то пусть живет с нами, – вздохнул и согласился папа.

С тех пор котенок стал жить у девочки Эри. Днем они всегда были вместе, а вечером он уходил спать в ванную – на коврик под раковиной. Там было сыро, тепло и сладко мурлыкали трубы.

А сантехник перестал приносить колбасу и картошку в подвал, и что стало с Крысью-Крысоткой, неизвестно. Но в подвале сейчас никто не живет.