Сачок для конспирации

Как только бабушка вышла из кухни, мы с дедушкой переглянулись. «Ну что ж ты так долго? – спросила я. – Ты помнишь? Ведь ты обещал. СЕГОДНЯ. Я закончила первый класс». – «Давай завтра, – предложил дедушка. – А то сегодня я устал». – «Ну, дедушка! – заныла я. – Ведь у тебя завтра партсобрание! Ты же целый день готовиться будешь! И мы опять не пойдем! А нас еще вчера на каникулы распустили! Я тебя весь день жду! И Таня сегодня последний раз в прогулочной группе. Мы ей сюрприз сделаем. Знаешь, как она обрадуется!» – «Хорошо, – сдался дедушка. – Только не собаку. А то они нас выгонят вместе с ней». – «Ну хоть кого-нибудь! – взмолилась я. – Но чтоб оно было живое!» – «Одевайся, как будто мы идем гулять в парк!» Дедушка взял шляпу и палку, надел пиджак – для СОЛИДНОСТИ, а я нашла свои прыгалки, панамку и даже прихватила сачок для ловли бабочек – для КОНСПИРАЦИИ.

«Бабка не слышит?» – шепотом спросил дедушка. Из комнаты доносились бабушкины аплодисменты, – она поддерживала свою команду и шумно ругала судей, недостаточно, на ее взгляд, оценивших юмор ее любимцев. «Увлеклась старуха, – удовлетворенно произнес дедушка. – Уходим!»

Но не успели мы открыть входную дверь, как на пороге комнаты показалась бабушка. При всей своей увлеченности игрой любимой команды она неведомым образом ухитрялась держать нас ПОД КОНТРОЛЕМ. «Куда это вы собрались? – спросила она. – Небось, в зоомагазин? Только не вздумай ей никого покупать! А то назад понесете! Так и знайте – со зверями в дом не пущу!» – «ИСТОРИЯ НАС РАССУДИТ!» – испуганно выкрикнул дед петушиным голосом и изо всех сил хлопнул дверью. Мы кубарем скатились с лестницы. «Нет, какова язва! – восхищенно прошептал дедушка. – И как она догадалась?»

Мы вышли на Садовое кольцо. Впереди показался троллейбус. «Не отставай!» – И, взяв палку под мышку, дедушка припустился бегом. Он бежал ровно и быстро, выпрямив торс и подняв голову, экономя дыхание и не сбавляя темп. Я еле успевала за ним и прямо перед остановкой вдруг остановилась – у меня кончился запас сил. Но тут дедушка прыгнул на подножку и буквально втащил меня за собой в троллейбус, стиснувший створками двери ненужный сачок для бабочек. У меня кололо под ложечкой и кружилась голова. Вдобавок меня вообще тошнило в любом транспорте, и если бы не зоомагазин, я бы ни за что не поехала на троллейбусе. Дедушка выдернул мой сачок из двери, продемонстрировал кондуктору и всем присутствующим свое удостоверение ПЕРСОНАЛЬНОГО ПЕНСИОНЕРА СОЮЗНОГО ЗНАЧЕНИЯ, дающее ему право на БЕСПЛАТНЫЙ ПРОЕЗД, и скорбно замер посреди троллейбуса, опустив голову и опершись на палку. Сидящий напротив парень в очках и кепке хотел было уткнуться в свою газету, но под укоризненными взглядами пассажиров нехотя встал и уступил дедушке место. Дедушка слабо улыбнулся, как бы благодаря его через силу, тяжело опустился на сиденье и попытался посадить меня к себе на колени. Но я тут же слезла и встала рядом, чтобы не подумали, что я маленькая.

В зоомагазине было одновременно прекрасно и ужасно. Я хотела купить всех животных и птиц, какие только там были. Я уже всех их полюбила, всем придумала имена и представляла себе, как бы мы хорошо жили, если бы у нас дома все так же чирикало, мяукало, лаяло, ухало, квакало и пахло, как в этом замечательном магазине. Но дедушка на сей раз проявил твердость – похоже, он не на шутку опасался встречи с бабушкой. «Что-нибудь одно и очень маленькое!» – сказал он. Я переводила глаза с хомячка на бурундучка, с бурундучка на белочку, с белочки на ежика, с ежика на морскую свинку, и вдруг в самом дальнем углу магазина увидела какие-то маленькие желтые шебуршащие комочки. Это были крошечные утята. Они пищали и прижимались друг к другу. «Утенка!» – сказала я. «Одного!» – подчеркнул дедушка. «А Тане? Ведь нас же двое! И потом ему одному будет скучно! С кем он будет играть?» Дедушка не выдержал, подошел к кассе и заплатил за двух утят. Их положили в коробку и дали мне в руки. Я была счастлива. Утята копошились в коробке и уже пытались крякать тоненькими голосами.

Мы поехали домой. Вид у дедушки был задумчивый и какой-то растерянный. Он даже пропустил троллейбус. «Знаешь что, – сказал он вдруг. – Надо бы бабке что-нибудь купить. А то видала, как я ее УКОРОТИЛ! Обидится ведь!»

Мы зашли в «Галантерею», и дед купил бабушке ее любимые духи «Красная Москва». На красной коробочке был нарисован Кремль. Потом дедушка примостился в уголке магазина, опершись на батарею, и долго – КАЛЛИГРАФИЧЕСКИМ ПОЧЕРКОМ – чернильной ручкой вывел дарственную надпись: «Лизучку от ее Петюнечки».

Мы пришли домой и попытались вначале преподнести бабушке духи, а только потом показать ей утят. Но бабушка заметила уток сразу и даже не стала сердиться на нас за то, что мы принесли их в дом – такой у них был жалкий вид. «Что вы наделали! Вы же их простудили! – сказала она нам. – Они еще совсем маленькие, а вы их по улицам и по магазинам таскали! Да ну вас!» К нашему ужасу, утята уже не пищали, а сидели нахохлившись, с очень несчастным видом и все время пытались закрыть глаза.

Бабушка унесла птенцов в ванную, вымыла их теплой водой, потом укутала в вату и, когда они отогрелись, накормила мелко порубленным крутым яйцом. Утята прижались к ней, явно приняв ее за большую добрую утку, заменившую им их мать. Стало ясно, что наше самоволие сошло нам с рук. Тех, кого бабушка брала под свое крыло, она в обиду не давала.

И уже через полчаса, когда воспитательница из прогулочной группы привела домой Таню, бабушка сама показала ей наших утят. «Они их совсем заморили! А я выходила!» – с гордостью заявила она. Таня осторожно взяла в руки утенка, прижала к себе и погладила по головке.