Рентгеновский снимок

Саше загипсовали правую руку.

Вот так было дело: шел он, шел в пятницу с мамой из детского сада под снегопадом. Некоторые снежинки были величиной с воробья. И тут проехала мимо них свадьба на пяти машинах. Саша посмотрел им вслед и сказал:

– Я жениться не буду. Я лучше заведу собаку.

Мама сразу начала гнать рекламную паузу:

– Одно другому не мешает! Наверняка тебе жена попадется умная, добрая, и вместе вы тогда можете собаку завести!

– Ну уж гулять с собакой жена не будет. А только я, только ты с папой и только мой младший брат Ваня!

Саша сразу представил, как гуляет с другом под снегопадом, а друг радостно лает и машет хвостом.

– Осторожно – в этом месте скользко! – предупредила мама.

Но поздно! Саша как поскользнется – и подшиб маме ноги. И она обвалилась на него. А мама была уже большая девочка 30 лет. Поэтому и наложили Саше гипс на руку.

Саша-то был левша, поэтому пожалуйста, гипсуйте правую. Как будут завидовать в понедельник все в детсаду, когда он им покажет!

Там еще в очереди на рентген тонким голосом выл один пацан, тоже с правой рукой. Саша загадал ему загадку: умный горшок, а в нем семь дырок. Пацан задумался и перестал выть. Его отец нервно сказал:

– Зачем такие загадки? Мы ведь задумаемся, поскользнемся снова, опять что-нибудь сломаем и на вас в суд подадим.

Саша испугался:

– Не надо в суд – отгадка такая простая! Умный горшок – это голова, голова.

Чтобы он ничего больше не болтал, мама дала ему блокнот, ручку и сказала:

– Вспоминай фигуры.

Саша нарисовал ромб. А пацан глянул, немного оживился:

– Ну, это просто. Это буби.

Лишь по дороге домой Саша спросил у мамы, что такое буби. Мама ответила: карты.

Рентгеновский снимок сначала показался Саше интересным. Он долго перед сном его разглядывал: кости белые, сияющие, протянутые в прозрачный вечер. Смотрел, смотрел, потом почему-то стало ему невесело, и он унес рентген на лоджию.

Ночью он встал по зову природы, как говорит папа. Идет, у самого гипс белеет в темноте, тяжелый! А гимнастический уголок просто закишел: канат извивается как змея, лестница решетчатым пауком без конца уходит наверх.

И слышит Саша стук по стеклу. Посмотрел – а с лоджии маленькая рука скребется.

– Ты мне снишься, и нечего тут, – сказал Саша.

– Вот что я скажу тебе, мальчик, – ответила рука. – Подойди поближе.

– Ага, я подойду, а ты меня схватишь.

Рука сделала ласковый голос и перестала брякать своими костями:

– Зачем мне тебя хватать. Я ведь не твоя, не родная. Открой только дверь, я тебе все подробно расскажу.

Саша продолжал с ней спорить:

– Не могут кости разговаривать!

– Но если нужно кого-то спасти, то заговорит все, что хочешь. Ведь вам нужно срочно ехать, – настаивал рентгеновский снимок.

Саша за свои долгие пять лет только один раз спасал – знакомого жука на даче. Тот подполз близко к паутине – пришлось его направить в другую сторону.

Он решил сейчас же открыть дверь на лоджию. А рука как прыгнет ему на лицо! Саша закричал.

Папа проснулся, прибежал и сказал:

– Зачем ночью дверь на лоджию открываешь? Кричать нельзя – Ваню разбудишь.

– Больным сыном командуешь, да? – со слезой сказал Саша.

– Опять демагогия, да? – Папа зевнул. – В Думу тебе еще не скоро избираться. Спи давай.

Саша мгновенно заснул, и даже стали ему показывать какой-то мультик: гипсовые статуи в детсаду на участке вдруг задышали, а которая с веслом – запела: «В траве сидел рентгеник, рука его как веник». И застучала гипсовым веслом: тук-тук-тук.

Саша проснулся и понял: это опять стучала рука с лоджии. А уже светало.

– Я не твой снимок, – четко произносила костистая рука. – У тебя нет трещины, у тебя ушиб. Нас перепутали.

Саша сразу ей поверил и помчался на кухню, на звук воды. Это мама мыла посуду.

– Мама, не мой┘ – начал Саша.

– Ты, что ли, будешь мыть с гипсом?

– И гипс не мой, и снимок тоже не мой. Надо спасать! – И Саша рассказал маме все, что узнал от рентгена.

У Саши была самая удивительная мама на свете: она сходила за снимком на лоджию и говорит:

– Точно! Это не твоя рука! У тебя мизинец и безымянный почти одной длины, а на снимке мизинец – просто какой-то пенек.

Поехали они в травмпункт. В кабинете дежурного хирурга сидели две медсестры и хрустели вафлями. А сам хирург сидел у компьютера. Плавно взяв снимок, он зарокотал:

– Так┘ Говорите, что мы перепутали? Это бывает. – Он взял желтыми музыкальными пальцами Сашину правую руку, помял и провозгласил: – Слушай, мальчик, недельку носи на здоровье этот гипс. На всякий случай.

Тут подплыла медсестра с лимоном на блюдечке. Зубы у нее были заплетенные друг за друга, и Саша задумался: можно ли ее спасти и расплести зубы.

– Смотри, мальчик, – важно сказал хирург. – Это соленый лимон. Такие любил Петр Первый. Если хочешь вырасти здоровым и умным, как я, – угощайся.

– Лучше дайте адрес того, с перепутанным рентгеном, – попросил Саша.

– Сестра, – повелел врач, – найдите адрес того малого.

И вот уже с адресом этого пацана, бедняги, вышли на улицу. Мама вздыхала, а потом заговорила:

– Какой у этого врача американский подбородок!

– Да-да, – закивал Саша. – Как у старухи Шапокляк.

Мама засмеялась и продолжала смеяться, пока они не подошли к двери, из-за которой раздавался жалобный плач пацана. Стал слышен мужской крик:

– Сказали, что нет перелома, значит, молчи!

Саша закричал из-за двери:

– Не ругайте его! Есть перелом!

Дверь тут же открылась Отец пацана был в шортах и майке – кажется, что вот-вот замарширует. И были у него такие мускулы, что Саше и маме захотелось говорить тихим голосом. Этот шварценеггер сказал:

– Я на больницу в суд подам, что снимки перепутали.

Тут выбежала из кухни радостная женщина, которая совсем была не похожа на жену этого угрюмца, и закричала:

– Дорогой! Дорогой! Мы должны что-то подарить! – Сорвала со стены картину, где были мужественные деревья с мощными мышцами на стволах, и стала совать Сашиной маме.

От расстройства шварценеггер заиграл своими мощными мышцами и сказал:

– Пойдем сейчас, сын, в больницу на гипс, а по пути подумаем, как нам дальше жить с такой мамой и женой. Она готова все раздать, все! Через сорок лет здесь останутся одни голые стены!

Саше понравились эти сильные деревья на картине, а мама, здрасьте, говорит:

– Что вы, нам ничего не надо!

– Нет уж, взяли – так идите быстрее, – вдруг сказал шварценеггер.

Саша с мамой шли домой. Из-под маминой подмышки сияло солнце летнего пейзажа, а сверху летел крупный снег. Саша спросил:

– Мама, а на снегопад можно подать в суд?

– Нет.

– И хорошо.