Петька и Искорка

Вот уже вторую ночь домовенок Петька не мог как следует выспаться. Он крутился и ворочался, мял подушку, переворачивал ее, но ничто не помогало. Когда домовенок начинал засыпать, одеяло почему-то сползало на пол, подушка сбивалась в жесткий ком или каким-то непонятным образом оказывалась в ногах. Если с постелью все было в порядке, то начиналось такое, аж жуть! Петьке казалось, что кто-то щекочет его, или дергает за макушку, или дует в лицо, отчего по всему телу бежали мурашки. Так мучился Петька, мучился, еле-еле заснул под утро. Проснулся он, как всегда, рано, но, конечно, не выспался, поэтому дела не делались, проказы не проказились.

Весь день не давала покоя домовенку мысль о двух бессонных ночах.

– Что-то загадочное со мной происходит, не иначе тайна какая-то в этом кроется, – сказал себе Петька и решил не обращать внимания на ночные мешалки и притвориться спящим, а на самом деле посмотреть: что будет?

На следующую ночь, когда Петька потушил свет и улегся спать, через открытую форточку проскользнула в комнату тень, по очертаниям очень похожая на девочку с крылышками. Обычно такие феечки кладут под подушку волшебный цветок, который потом превращается в цветной сон. Но эта подкралась к домовенку, самым непочтительным образом дернула его за ухо и быстро спряталась под кроватью. Она долго ждала, когда же Петька потрет ухо, заворочается и накинет одеяло на нос, но он не пошевелился. Как ни старалась проказница, чего только не делала – домовенок спал. Он, конечно же, притворялся, только феечка об этом не знала, поэтому так расстроилась, что чуть не расплакалась. Уж больно понравилось ей будоражить Петьку, наверное, потому что он был таким же волшебным, как она.

– Я сегодня опоздала. Как он быстро сегодня заснул. – Феечка огорчилась так сильно, что забыла об осторожности, и вот на стене вместо черной тени появилась сверкающая девочка с нежными воздушными крылышками.

Петька только этого и ждал. Ну, может, не совсем этого, ведь он не знал, что спать ему мешает феечка. Как только она приняла свой обычный вид, домовенок вскочил с кровати и схватил ее руку.

– Ой-ой-ой, – вскрикнула малышка.

– Ты притворялся! Как┘ Как это не честно! Отпусти меня сейчас же, – сказала она, немного придя в себя, и надменно задрала курносый носик.

– Ну уж нет, – ответил Петька, – если я тебя отпущу, ты исчезнешь.

– И не сомневайся. – Феечка попыталась вырваться, но домовенок крепко ее держал. От растерянности ее крылышки неровно затрепетали.

– Я отпущу тебя, если дашь волшебное слово не убегать, – предложил Петька.

– Ишь, чего захотел! – возмутилась проказница, ведь она знала, что нет ничего страшнее, чем нарушить волшебное слово.

Непрошеная гостья долго молчала, стараясь что-нибудь придумать. Ее крылышки напряженно подрагивали, а сама она оглядывалась по сторонам в поисках пути к спасению.

– Ну ладно, – пробормотала она тихо-тихо, – даю волшебное слово.

– Что-что? – переспросил Петька. Он-то знал, что произнесенное, но неуслышанное волшебное слово силы не имеет.

– Да, даю волшебное слово, даю, – разозлилась феечка, – доволен?

– Вообще-то да, – домовенок даже растерялся, – ты садись куда-нибудь, а я самовар поставлю, – продолжил он и убежал на кухню.

Феечка нерешительно стояла у стенки, перебирая кружевной поясок.

Петька притащил огромный самовар, две разноцветные чашечки и вазочку с шоколадными конфетами.

– Садись, не стесняйся. – Домовенок пододвинул к столику табуретку.

– А я и не стесняюсь. – Феечка вспорхнула и уселась на самый краешек.

Петька как хороший хозяин налил гостье чая и пододвинул к ней вазочку с конфетами.

– Ешь, они с орехами, – сказал домовенок и сам взял одну: он очень любил шоколадные конфеты.

Только сейчас Петька смог разглядеть феечку как следует. Светлые волнистые волосы были стянуты на затылке в хвостик и смешно топорщились в разные стороны. Серебряная ленточка, аккуратно переплетавшая несколько прядок, заканчивалась бантиком. На феечке было золотистое платьице с серебряным пояском и с бантиком, а на ножках были хрустальные башмачки, конечно, с бантиками вместо пряжек.

Гостья взяла конфету и сказала, немного смутившись:

– Ты только свет, пожалуйста, не включай, а то меня будет плохо видно.

Петька вообще-то и не думал зажигать лампу. Света, исходящего от феечки, было вполне достаточно.

– Ты откуда взялась? – спросил домовенок, пытаясь наладить беседу.

– А, – махнула ручкой феечка, – ниоткуда.

Она уже осмелела и взяла еще одну конфету.

– Как тебя зовут? – не отступал Петька.

– Никак не зовут, – протараторила феечка с набитым ртом.

– Не может быть! – удивился домовенок. – У каждого есть имя. Я Петька, и у меня много друзей, у них тоже есть свои имена.

– А у меня никого нет, – феечка не стала разворачивать новую конфету, – меня потеряли! – От возмущения у нее вздрогнули крылышки. – Я никому не нужна┘ – удрученно прошептала девочка. – И мне┘ мне тоже никто не нужен! – уже сердито закончила она, но серебристые ручейки слез все равно потекли по ее сверкающим щечкам.

Петьке стало ужасно жалко феечку. Он подал ей платочек и сказал:

– Хочешь, я буду с тобой дружить?

Феечка вытерла глазки и недоверчиво посмотрела на домовенка:

– А ты не обманешь?

– Нет, – Петька налил еще чая, – я и имя тебе уже придумал.

– Правда? – улыбнулась в первый раз девочка.

Домовенок закивал:

– Конечно, если тебе не понравится, я придумаю другое.

– Какое же имя? – Гостье очень не терпелось узнать, как же ее теперь зовут.

– Искорка.

– Искорка? – Феечка задумалась, прислушиваясь к своему имени. – Ура! У меня есть имя! – Девочка вспорхнула и солнечным зайчиком замелькала по комнате. Вокруг Петьки колокольчиком звенело: – Искорка, Искорка, теперь меня зовут Искорка!..

Домовенок был рад, что феечке понравилось имя, которое он придумал.

Новые друзья проболтали до самого утра. Перед рассветом Искорка положила в карман несколько конфет, дернула засыпающего Петьку за ухо и прошептала:

– Мне пора, я ведь ночная феечка.

Она вспорхнула на подоконник и почти сразу растворилась в лучах восходящего солнца.