Александр Сафонов Всякие бывают деревья: березы, сосны, ясени. Тополь вот тоже бывает, хотя мне не очень-то и верится, что тополь может вообще быть. Особенно когда он весной начинает пухом своим, будто настоящим снегом, швыряться по улицам. Тогда я думаю, что тополей не бывает, а все это - просто снег такой нехолодный.
Они, эти деревья, стоят порознь, большими рощами или даже вперемешку, но никогда друг дружке не мешают. Всегда можно пойти в лес и посмотреть, как они там, что они, растут?
Только к дубу так просто не пойдешь. Потому что дуб - самый умный среди деревьев. Вот лев - Царь зверей, а дуб - Царь леса. Он никогда не умирает и все про всех помнит. Дуб никогда не скажет вам: "Привет! Как там дела?" - или: "Помнишь, ты здесь белок подо мной кормил орехами, а одна тебе прямо на руку забралась?"
Он только листьями пошумит над твоей головой да и отвернется. Потому что он самый старый и самый умный. Дуб во всех своих древесных годовых кольцах помнит о том, что произошло перед ним, начиная с его желудевого детства и заканчивая самой последней весной, когда мальчишки из соседнего района привязали к его суку "тарзанку" и катались, а он скрипел и ругался от такой наглости.
Вот так и однажды, совсем недавно, может быть даже вчера, одна девочка, которую звали Сашей, очень обиделась на маму и пошла в лес к дубу, чтобы немного поплакать. Она обиделась только потому, то мама очень ее просила поужинать картошкой с котлетами, а она, Саша, совершенно этого не хотела.
Она пришла в сумерках, когда другие деревья - березы, сосны, ясени и даже несуществующие тополя уже желали друг другу доброй ночи и поуютнее закутывались своими ветками.
- Эй, - сказала Саша, - привет!
- Привет, конечно, но только мы спать ложимся уже, - ответили деревья.
- А я думала, - надулась Саша, - что вы меня послушаете, поддержите, пожалеете┘
- А ты к дубу иди, - посоветовал один не самый взрослый ясень, - мы-то что? Мы тебе и сказать-то ничего не умеем. К тому же спать уже ложимся. И вообще┘
- Ну и ладно, - рассердилась Саша, - ну и пойду!
Дуб стоял в самом конце леса, на самой крайней опушке, где их микрорайон переходил в какой-то там завод с колючей проволокой на заборе. Он, этот дуб, был такой старый, что Саша никак не могла представить, сколько раз по ее семь лет в него может поместиться. Сто? Двести? Пятьсот?
Она уже совершенно в темноте подошла к нему и тихонько покашляла: "Кхе-кхе".
Дуб бросил на нее сверху короткий взгляд, вздохнул листвой и стал дальше смотреть на завод с колючей проволокой.
- Простите, Старый Дуб, вы не могли бы мне помочь? - спросила Саша. - Мне очень надо где-то поплакать, а негде!
- Ты, наверное, думаешь, что я сразу обрадуюсь и попрошу тебя тут поплакать? А ты знаешь, что твои котлеты с картошкой - это самый маленький на свете эпизод в моей истории произрастания?
- Я ничего не поняла из того, что вы сказали, но думаю, что да!
- Маленькая девочка Саша! Я расскажу тебе одну историю, которая произошла возле меня двести двадцать один год назад. Я расскажу сейчас ее тебе, эту очень грустную историю, а ты послушай! Ты знаешь, ты послушаешь и больше никогда не будешь задавать мне таких глупых вопросов!
И он стал рассказывать: "Однажды ночью, давным-давно, тогда, когда ни тебя, ни твоих мамы с папой еще не было, ко мне пришла одна┘ одна┘ одна маленькая девочка┘"
Стало тихо. Так тихо, что даже страшно стало, только слышно было, как за забором с колючей проволокой солдат (или кто?) отдает приказание: "Равняйсь! Смирно! Пост сдал! Пост принял!"
Прошло еще немного времени, ровно столько, чтобы на небе уже успокоились, перестали бегать и стали обыкновенно, как всегда, светить звезды. Саша поежилась от холода и аккуратно спросила:
- А дальше, дальше что было?
- А! Ай! Ты кто?! А-ааа, Саша┘ - Дуб успокоенно вздохнул, потряс головой спросонья. - А дальше прилетел огромный, очень огромный черный орел и сказал, сидя на самой моей верхушке┘
Опять воцарилась тишина. Саше стало так страшно из-за темноты и ночи, что котлеты с жареной картошкой показались ей очень вкусными и полезными. Девочка засобиралась домой. Но было как-то неудобно вот так, сразу бросать старый дуб, когда он еще недорассказал.
- Милый дуб, - зашептала Саша, - вы мне только скажите, а с девочкой все стало хорошо? Никто ее не обидел потом?
- Не-еет! - пробубнил чего-то сам себе дуб. - А ты, ты так и не будешь слушать историю про черного орла и непослушную девочку?
- Спасибо вам, дорогой дуб, но мне уже пора. - Саша попятилась и побежала во всю прыть.
- Эй, ты куда, - засмеялся дуб, - а дальше?
- Я только котлеты сейчас съем с картошкой у мамы и сразу, сразу вернусь! - едва донесся Сашин ответ.
И девочка очень быстро убежала домой.
- Ну что ж ты так, дуб, ты, старый, - смеялись деревья, - вот нашел кого напугать!
- А я и не пугал! - Дуб замялся, взглянул на забор с колючей проволокой. - Надо мне еще пугать девочек маленьких, чтобы меня срубили!
- Ты хоть сам-то помнишь, о чем речь шла? - не унимались деревья, особенно тот самый не самый взрослый ясень.
- Не-а, - усмехнулся дуб, - конечно, не помню! А зачем?
А сам закрыл глаза и запомнил еще одну девочку, которая теперь всегда будет слушать маму.
"Которая же по счету? Кажется, тысячная┘ Тысячная!"
