Пицце Кат - ловкий Кот

Когда наш герой был молодым, жизнь во дворе была совсем другая. Не такая, как во времена юности тети Кышки, о которых она очень любила рассказывать несмышленым котятам, каким давным-давно был и Кот. В те времена мыши водились в больших поленницах дров, которых было полно во всех дворах. Правда Кышка не могла объяснить, зачем нужны были эти дрова и куда они потом подевались. Наводнением, наверное, смыло.

В молодые годы Кота, которого соседи теперь зовут Пицце Хватом, а сам себя он называет Пицце Катом, а почему, мы узнаем немного позже, дров уже не было, но мыши еще были. Жили они на помойке. Коты охотились на них, помогая мышам регулировать свою численность, и все были довольны. И Кошки были сыты, и мыши смелы.

Но настали такие времена, когда мыши из дворов исчезли, а их место заняли рыжие крысы. Этих поначалу тоже можно было ловить и есть, но постепенно они стали становиться все больше и больше, жестче и жестче. Совсем несъедобными стали. Потом объединились в налетучие отряды и назвали себя Партизанами Мегаполиса. Вести себя они начали, почувствовав свою силу, совсем уж непристойно: сырялись сырными плесневыми грибками, которые крали в супермаркете, а потом колбасили по всем дворам.

Их командир однажды заявился к Пицце Кату, которого тогда все знали еще как Одноствольного Пушка, и, скрипя колбасной портупеей, попытался строго предупредить его, требуя не трогать Партизан. На этом его жизнь и окончилась, а Пушку пришлось еще долго ходить к ветеринару за таблетками, так как крысы очень испортились экологически, и ловить их можно было только в перчатках и надевая на зубы специальные колпачки. А у Пушка их под лапой в тот раз не оказалось. С тех пор Пицце Ката тошнило только при одном виде Партизан, что уж говорить про охоту на них!

Вот тогда-то вопрос регулярного питания встал перед Котом во весь рост. Этот вопрос все разрешали по-разному. Кое-кто дошел даже до того, что рылся вместе с крысами в помойке. Но там попадались теперь только упаковки от продуктов, а сами продукты нет.

Попробовав несколько разных способов раздобывания пищи, наш Кот решил стать Новым Котом и начал посещать Пицца Хаты. Пиццы там продавались только на деньги, но Кот, после того как попробовал собирать маленькие металлические кружки на улицах, махнул на них лапой. Карманов у Кота не было, а на улице валялись в основном копейки, за которыми никто уже и не нагибался. А копеек на одну пиццу нужно было столько, что их пришлось бы везти на тележке, а потом два часа считать у кассы. Поэтому Кот решил действовать смело и брать пиццы без спросу. На крайняк он приберег найденную на улице кредитную карту, которой можно было отвлечь внимание кассиров.

Во всех городских Пицца Хатах, которые он теперь навещал по очереди, чтобы не очень примелькаться охранникам, его стали называть Пицце Хватом, так ловко хватал он румяненькие, с пылу с жару пиццы и улепетывал с ними во все лопатки. Однако сам себя он называл Пицце Катом, так как убегать с горячей пиццей под мышкой было неудобно, да и где подмышка у Кота, и Кот насобачился (вот еще одна тонкость языка!) катить круглую пиццу перед собой по тротуару с несусветной скоростью, подталкивая пиццу лапой.

Такую разницу в кличках многие тоже называли тонкостью языка, но этого Пицце Кат не понимал. Тонкость языка нужна и особенно ценится, если нужно вылакать плошку молока или вылизать шерсть, чтобы блестела, а в кличках┘ Нет, этого наш Кот не понимал.

Прибежав в свой родной подвал с остывшей по дороге добычей, он клал ее на трубу с горячей водой и тогда только рассматривал, с чем досталась ему пицца сегодня. Лучше всего были пиццы с колбасой, Пицце Кат даже помидоры, запеченные в такой пицце, наловчился съедать, не пачкая томатными пятнами белую манишку. Неплохи были и с сыром, только оливки приходилось выковыривать. Хуже всего была пицца с грибами. Тут уж, только взяв себя за горло, можно было, с грехом пополам (про себя Пицце Кат говорил - с грибом пополам) пообедать.

Обычно пиццу с грибами или вторую пиццу, если удавалось спереть две штуки, Пицце Кат отдавал соседским котятам, которые ее с удовольствием и уплетали, частенько вместе с родителями. За это Пицце Ката очень уважали все во дворе и тоже уважительно звали Пицце Хватом.

- Как Птице Хват? - удивлялась старенькая, тугая на ухо тетя Кышка. - У него же с детства была аллергия на птиц, когда это он их хватать начал?

Ее внуки, Мурк и Кток, бросались объяснять бабушке, что не птиц, а пицц, но старушка, в юности и в глаза не видавшая заморской еды, вполне справедливо считала всю ее несусветной отравой и пропускала объяснения мимо ушей.

- Да что говорить! - махал лапой Мурк, как более сообразительный (он не задавал бесконечные вопросы: кто да кто, как Кток, заранее зная, кто!). - В одно ухо влетит, вылетит, не поймаешь! - и оставлял тугоухую старушку в покое.

Сегодня был удачный день. Во-первых, это был день рождения Пицце Ката. Во-вторых, сегодня он прикатил во двор большую "Маргариту", и весь двор гулял на его празднике и продолжал догуливать до сих пор, да так весело, что Партизаны Мегаполиса попрятались по углам и мелко дрожали до кончиков длинных лысых хвостов.

В-третьих, сам Пицце Кат сладко спал, подложив хвост под голову и придерживая его лапами, чтобы не убежал. Ему снились маленькие, кругленькие, румяные, как солнце, пиццы, катившиеся перед ним по тротуару. Он мчался сзади, подталкивая их по очереди лапой. За ними гналась толпа милиционеров и дворников, свистя, крича и размахивая руками и метлами. Было очень весело.

Пицце Кат был счастлив и улыбался во сне.