Маленькая беленькая собачка

-Лайка, наверное, - сказал Колупаев. - Охотничья собака. Только она помрет скоро.

- Как это помрет? - удивился я. - Это теперь наша собака! Дворовая! Нам чего, собака, что ли, не нужна!

Колупаев подумал и согласился. Он сказал, что да, действительно нужна. Ее только надо выдрессировать, чтобы она охраняла двор и лаяла на всех врагов.

- Прям во дворе возле гаража будку ей построим, пусть охраняет, - сказал он.

Ей тут же принесли какие-то старые тряпки, железную мятую миску и пакет прокисшего молока с хлебом. Собака все это сожрала и теперь глядела на нас красными кроличьими глазами с уважением и благодарностью.

- Как-то ее назвать надо, - задумался Колупаев.

Ленка со своими подружками вообще не вылезала из подвала два дня, за что ей очень сильно попало от матери.

- А если она больная! - кричала мать на Ленку (мы все слышали, потому что они жили на третьем этаже). - Вшивая? И вообще хватит по двору шастать! Надоело тебя искать! Я тебя час искала! Изревелась вся!

Затем Ленкина мать закрыла окно, и больше мы ничего не слышали.

Вот такие были истории с этой собакой (которую, кстати, назвали попросту Мальчиком).

┘И вот на день рождения ребята решили подарить мне ее. Теперь собака была моя - и мы сидели возле нее, гладили, кормили и поили, вытирали пол и снова поили, ну и так далее, пока не пришла с работы мама.

- Ой, а вы еще здесь? - удивилась мама. - Я уж думала, вы давно во дворе гуляете. Понравилось в гостях-то?

- Мам, - очень волнуясь, сказал я. - Смотри, что мне подарили.

Мама изменилась в лице и спросила:

- Как это подарили? Это

же ваша общая дворовая собака?

- Да. А теперь она моя.

- Ну, поздравляю, - слабо улыбнулась мама и пошла на кухню.

- Ну ладно, Лева, прощай, - шепотом сказал Колупаев и покинул помещение. А за ним и все остальные.

- Лева! - позвала меня мама с кухни. - Пойди сюда! Мне с тобой поговорить надо.

Я вышел на кухню и прислонился к дверям, готовый ко всему.

- Ну, во-первых, - сказала мама, глядя почему-то в стол, - посуду не помыли, все разбросали. Я же тебе говорила, что ты остаешься за хозяина и будь добр вообще┘

Мама не договорила эту мысль и перешла к следующей.

- Кроме того, я тебя хотела спросить: а что ты собираешься делать с этой собакой?

- Как что? - удивился я. - Я ее собираюсь дрессировать.

- Очень интересно, - кисло усмехнулась мама. - Дрессировщик. Ну а кто ее будет кормить, поить, гулять с ней утром и вечером?

- Я, - сказал я. А вы бы что сказали на моем месте?

- Ну, хорошо! - в сильном раздражении сказала мама. - Это мне все понятно. Но, к твоему сведению, это трехмесячный щенок. От каких родителей - неизвестно. Ладно. Привитый или не привитый - неизвестно. Ладно. Помрет от чумки или не помрет - неизвестно. Ладно. А если он бешенство у нас подхватит? Тогда что?

Тут глаза у моей мамы наполнились совершенно непрошеными слезами, и я действительно испугался.

Да и она, честно говоря, тоже. С женщинами такое бывает.

- Мам, ну можно же его свозить к ветеринару, - сказал я.

- Ты повезешь? - жестко спросила она.

Возникла пауза. Мама довольно тяжело дышала. Наконец она успокоилась и сказала.

- Не приводи к нам больше своего Колупаева. Не хочу его видеть. Сурена приводи, а этого┘ не надо.

Я молчал.

- Теперь вот что - пусть он поживет у нас два-три дня, я посмотрю, как ты за ним ухаживаешь. А потом свозим его действительно в лечебницу и решим, что делать. Понятно? Иди тряпки старые поищи. И устрой место.

Я побежал искать тряпки ни жив ни мертв от страха и восторга. Впрочем, мама, конечно, нашла их сама.

Мы сидели с ней возле щенка и разглядывали его.

- Ах ты, бедный подкидыш! - вздохнула мама. - А если отец будет против? - спросила она меня. - Ну, что я ему скажу? У нас квартира-то крошечная!

- Мама! - попросил я ее со всей силой душевной муки, на которую был способен. - Ну, скажи ему что-нибудь!

Мама рассмеялась и на время забыла о Мальчике.

Долго они шушукались на кухне с папой, а потом просто отправили меня спать, положив в моей комнате и собаку.

Ночью Мальчик встал и начал бродить по комнате, стуча лапами. Я подозвал его.

Он сунул мне в руки морду.

В темноте светились странные грустные глаза.

Мальчик несильно и бережно покусал мне пальцы, потом вдруг залез на одеяло, сильно потоптался на мне, устроился и заснул.

Утром я встретил в прихожей маму, которая почему-то мыла пол в такое неурочное время.

- Я знаю! - тяжело дыша, сердито сказала она. - Я знаю, что это твоя обязанность, но извини, когда папа уходит на работу, я не могу терпеть эту грязь и эту вонь!

Я молча пережидал, пока мама выльет в туалет грязную воду и прополощет тряпку.

Тряпка воняла Мальчиком.

Шли дни. Я привыкал к щенку. Да и мама тоже. Она даже выносила его гулять, ставила на траву и требовала, чтобы он писал. Она даже купила мне книгу про воспитание собак.

Но ровно на третий день вечером она сказала:

- Завтра едем к ветеринару! Учти, я отпросилась с работы, приходи домой ровно в два часа.

Я кивнул, и сердце у меня заколотилось.

Совершенно не помню, почему в этот день я задержался из школы. Наверное, было классное собрание.

Забыть я не мог.

В квартире, которую я открыл ключом в дрожащей руке, никого не было. Ни мамы, ни Мальчика.

"Значит, мама поехала

к ветеринару одна", -

подумал я.

Это было даже лучше. Я боялся ехать в клинику, где животных усыпляют, делают им уколы и операции. Мне не хотелось сидеть в очереди, где будут такие же несчастные собаки, как моя.

Мама вернулась домой очень поздно.

Мальчика с ней не было.

Я долго молчал. Ждал, что она сама что-нибудь скажет. Но она тоже молчала, только пила чай и ела какой-то случайный бутерброд. Было видно, что мама очень устала и проголодалась.

- Мама, ты где была? - спросил я. - Что с собакой? Она что, умерла?

- Нет, почему, - сказала мама. - Ничего она не умерла, прекрасно себя чувствует. Просто врач сказал, что у нас ей будет плохо. Ей нужно уколы делать, кормить ее специальным кормом. Я ее оставила в питомнике при клинике. Понятно?

Я долго ходил по квартире, хватаясь за предметы.

Потом долго лежал, молча глядя в потолок.

Потом долго одинаковым бесцветным голосом требовал, чтобы мама поехала обратно. Пока она на меня не закричала.

Потом еще три дня плакал тайком.

А потом┘

Да, вы правильно догадались. Потом настала другая жизнь. И мне нужно было жить эту жизнь, а не думать беспрестанно о моей маленькой белой собачке.

Я даже заставил себя

поверить в то, что Мальчик жив и ему где-то там

хорошо.

Пока однажды, вспоминая эту историю, я вдруг с ужасом не спросил свою маму:

- Мам, так ты что, в питомнике его оставила? Для опытов? Для вивария?

- Господь с тобой! - сказала мама. - Отвезла на Птичку,

конечно. Долго стояла. Отдала там за полтинник какой-то женщине. Не помню уже.

Кажется, женщине. Или мужчине?

Всю жизнь я думал - писать или не писать мне этот рассказ? Ну, конечно, да, история обычная, ну, и морали в ней никакой нет.

И все-таки решил написать.

┘Так, на всякий случай.