Пузибургеры

ВОТ ЧТО удивительно: ни один человек - кроме директора издательства "Эгмонт" - старше семи с половиной лет ни слова доброго не сказал ни о покемонах, ни о телепузиках. Но никто при этом не в состоянии объяснить, чем они, собственно, так ужасны. Чушь, ерунда, глупость, отстой - и так далее, вплоть до ненормативной лексики, - а аргументов никто привести не может.

Желая разобраться в этом феномене, я отправилась в отдел детской литературы одного большого книжного магазина и там как по заказу стала свидетелем поучительной сцены. Малютка лет трех, одетая в розовый костюмчик, с воплями восторга рвалась к стеллажу, сверху донизу уставленному книжками, раскрасками и журналами исключительно покемоново-телепузиковой тематики, а молодая мамаша малютку от стеллажа оттаскивала, сопровождая этот процесс аргументами вроде вышеприведенных. Наконец, она просто взяла свое дитя в охапку и понесла к выходу, в качестве последнего аргумента воскликнув:

- Да это же вообще не книжки!

Вот это было абсолютно точное определение.

Только если это не книжки, то что же это?

И я, не догнавши маму с малюткой, стала думать над этим вопросом самостоятельно и думала до самых дверей книжного магазина. На улице, напротив дверей, я увидела машину "Мерседес". А по тротуару навстречу машине катили детскую колясочку. И на колясочке было написано: "Мерседес".

И тут я поняла, что такое телепузики. Телепузики - это система ценностей.

Для розовой малютки телепузики - единственное, что скрашивает ужас ее существования в семь пятнадцать утра, когда нужно мыть уши, есть кашу и отправляться в детский сад. Они не кричат на нее, не подгоняют и не шлепают: они поют и пляшут вокруг дерева. Они абсолютно понятны и безусловно хороши собой. Они воплощают для малютки гармонию мира не хуже, чем герои "Санта-Барбары" - для ее бабушки. И именно для этого они и существуют.

Покупка одежды для самых маленьких детей происходит обычно без их участия, поэтому футболок с телепузиками сравнительно мало, пузи-среду создают только уже упомянутые книжки - которые не книжки - да плюшевые и пластмассовые игрушки. Но не зря же телепузики обязательно продаются на одних прилавках с покемонами. Покемоны - это уже целый материальный мир: книжки и раскраски, наклейки и игральные карты, кепки, футболки и сумки, фан-клубы и конкурсы. Естественным путем перейдя лет в пять-шесть с телепузиков на покемонов, пузи-дитя включается в систему ценностей, непостижимую и для многих взрослых: ведь покемонов не только можно, но и нужно копить, обменивать, коллекционировать, выигрывать, сравнивать между собой, делить на модных и устаревших, престижных и общедоступных. Правильно и вовремя усвоенная, эта система не может не привести к обладанию всем, чем стоит обладать в этом мире, включая и тот самый "Мерседес".

Пузи-система безупречна, в том смысле что упреков не приемлет. Дискредитировать ее невозможно: для этого нужно было бы ее с чем-то сравнить, но другой подобной системы просто не существует. Сравнение же отдельных деталей может оказаться как раз в ее пользу. Мир покемонов в отличие от классического мира детства абсолютно политкорректен. Там невозможны высказывания вроде: "Девчонка, печенка, съела поросенка" или "Неотвожа, красна рожа, на татарина похожа". Покемоны не девочки и не мальчики, не негры и не чеченцы. Они не могут вызвать в неокрепших душах сложных чувств и неоднозначных оценок в отличие от обаятельного Буратино, неряхи и прогульщика, или милейшего обжоры и хвастуна Карлсона. Они не агрессивнее Трех Мушкетеров и не эротичнее Фрекен Снорк. Они не требуют ни фантазии, ни напряжения ума: они уже придуманы и, как гамбургеры, всегда готовы к употреблению. Они не провоцируют на сложные и двусмысленные вопросы, потому что ни с чем не ассоциируются: пузи-вселенная, как вселенной и положено, самодостаточна.

Вот здесь, очевидно, и кроется причина популярности телепузиков и покемонов - и среди детей, и среди их родителей. Директор "Эгмонта", конечно, лукавит, когда говорит, что у нас не издаются книги для детей от года до четырех лет: вряд ли уважающий себя ребенок старше четырех согласится слушать, например, "Наша Таня громко плачет". Но одно дело - купить ребенку одну, две, три книжки Маршака, Барто или русских народных сказок, и совсем другое - помочь ему создать из этих книжек собственный непротиворечивый мир. Этике, эстетике и философии телепузиков можно противопоставить только другие, столь же совершенные этику, эстетику, философию - а для этого нужно их иметь.

Маменьке розовой малютки предстоит серьезная работа.