Требуйте невозможного!

ЕСТЬ категория читателей, до седых волос интересующихся книгами, обычно проходящими по ведомству "литературы для детей". Разумеется, аудитория эта капризная, и далеко не всегда голосующая рублем за того писателя, которого предпочел бы ребенок. Кроме того, понятное дело, взрослые читатели воспринимают тексты совершенно иначе, чем их младшие товарищи по увлечению. Владислав Петрович Крапивин - из редких авторов, на которых сходится фокус внимания и детей, и взрослых.

Вот уже много лет писатель талантливо и небезуспешно борется против черствости и бытовой жестокости мира взрослых. И в книгах, и в жизни Командор охотно встает на защиту радужного чуда по имени Детство. Порой Крапивин представляется этаким Че Геварой детской литературы. О, эта романтика безнадежной борьбы!..

За годы тактика борьбы менялась не раз. Помните чувство, которое вызывали ранние вещи Крапивина? Казалось, врага можно победить на его территории. Не вдруг, не без потерь - но одолеть, сломить, развеять зло. Достаточно заколоть Канцлера, перевоспитать Марьванну, закидать барабанными палочками манекенов - и наступит иная, тихая, спокойная жизнь. Не сразу понимаешь, что заметная часть обаяния Детства в книгах Крапивина заключается именно в этом сочетании хрупкости и необыкновенной стойкости. На самом краю, презрев смертельную опасность, ребята продолжают проявлять лучшие качества, свойственные ребенку в частности и человеку вообще. Автор (а за ним многие взрослые персонажи - скадрмен Яр, основатель командорской общины Корнелий Глас, писатель Валентин Волынов) готов вселенную на рога поставить, чтобы отвести беду от мальчишек и девчонок. Но парадокс в том, что, когда мальчишескому сну ничего не угрожает, и писать вроде бы не о чем. Как говорят журналисты, эти акулы пера и волки пишущих машинок, нет информационного повода...

Но в последнее десятилетие жизнь щедрой рукой подкидывает такие поводы. Как ни крути статистику, как ни трактуй цифирь, с 1991 года уровень бытового насилия у нас заметно вырос. И дети, полузабытые обществом, оказались одной из самых уязвимых групп населения. Защита нужна им сегодня как никогда раньше, и в творчестве Владислава Крапивина эта ситуация отразилась, как в зеркале. Вот пример - произведения из цикла "Сказки и были Безлюдных пространств", недавно завершенного романом "Лужайки, где пляшут скворечники".

От умеренного оптимизма семидесятых-восьмидесятых, когда победа представлялась далекой, но достижимой, не осталось и следа. В девяностые годы XX века теплый и ласковый мир Детства потерпел сокрушительный разгром. Он побеждал в битвах, но война в итоге оказалась проиграна. На излете тысячелетия разбитая армия вынуждена уйти, исчезнуть, раствориться в Безлюдных Пространствах, куда нет пути подлости и корыстолюбию, воцарившимся в остальной вселенной. В последних произведениях Крапивина о победе речи уже не идет. Проигравшим остаются редкие вылазки на захваченную врагом территорию, короткие, но жаркие схватки, дюжина-другая спасенных детских душ... И - горькая, но твердая убежденность в своей правоте.

В итоге нам, читателям, остается одна-единственная надежда: может быть, хоть эти Пространства дадут наконец героям Крапивина невозможное - передышку посреди бесконечной битвы?..