Даниэль Камари
Фото агентства городских новостей "Москва"
Февральский макроэкономический опрос Банка России показал, что уровень безработицы до 2027 года будет расти на 0,1 п.п. каждый год. В этом году безработица должна составить 2,6%. Низкие показатели по безработице характерны не только для России. Безработица в мировом масштабе постепенно стабилизируется на уровне 5%.
При этом с 1991 года безработица развивалась неравномерно и нестабильно. Если в 2003, 2009 и 2020 годах она вырастала до 6,5–6,6%, то в 2023–2024 годах она снизилась до 5,1–4,9% в мире. В таких странах, как Польша, Чехия, Россия, Япония, Южная Корея, безработица опустилась до крайне низких значений.
Казалось бы, когда уровень безработицы падает, экономика растет, поскольку образуется высокий спрос на рабочую силу и снижаются расходы на социальное обеспечение. Но за этими показателями стоят определенные противоречивые социальные тенденции. Параллельно снижающимся показателям безработицы в мире снижается и уровень участия в рабочей силе (отношение численности занятых и безработных определенной возрастной группы к общей численности населения соответствующей возрастной группы, рассчитанное в процентах). Так, в 2010 году количество экономически пассивного населения составляло 4 млрд человек, а через 14 лет, в 2024 году, – 4,5 млрд. Как при росте трудовых ресурсов идет снижение безработицы? Не стоит сразу искать объяснение в росте рождаемости, которая, кстати, с 2012 года пошла в мире на спад. Причина кроется в другом.
Согласно определению Международной организации труда, безработным считается лицо трудоспособного возраста, которое не было занято, но предпринимало действия по поиску работы и в настоящее время готово приступить к работе при наличии возможности трудоустройства. Такая методика, к сожалению, не лишена изъянов. При измерении безработицы не учитывается все трудоспособное население, а лишь только часть. Вообще трудоспособный возраст начинается с 15 лет. Изменения соотношения экономически активного и пассивного населения разных возрастных категорий больше всего затронуло именно молодое поколение. С 2000 года постепенно начала снижаться занятость среди молодежи в возрасте между 15 и 24 годами, так как число учащихся в системе среднего образования во всем мире растет. Да и число студентов, обучающихся в высших учебных заведениях, с 2000 года удвоилось.
Уровень образования, по-видимому, играет в этом важную роль, так как именно образование становится фактором более позднего трудоустройства. В странах Организации сотрудничества и экономического развития с 2000 года доля лиц в возрасте 25–34 лет с высшим образованием выросла с 27 до 47,4%. Выросли эти показатели и в России. Несмотря на это, возможности доступа к достойной работе остаются ограниченными не только в странах с формирующейся и развивающейся экономикой, но и в развитых странах, таких как Италия, Греция, Финляндия, США и т.д.
Эта проблема коснулась и России, в которой наблюдается сильный рост самозанятости среди молодежи. Общее число самозанятых в России достигло почти 12,7 млн человек. И все бы хорошо, но динамика такой занятости характеризуется нестабильностью. К примеру, в январе 2025 года появилось 436 тыс. новых самозанятых, а снято с учета 165 тыс. И все из-за доходов, которые ниже медианной зарплаты в стране. У некоторых самозанятых доходы не достигают прожиточного минимума. Однако именно благодаря самозанятым удается поддерживать низкий уровень безработицы. Для стран, сталкивающихся с высоким уровнем безработицы, рост частичной занятости способствует сокращению соискателей, а значит, и социальной нагрузки на центры занятости, которые выплачивают пособие.
С этой целью распространяется частичная занятость и в Европе, которая быстрее всего растет в Нидерландах, Исландии и Австрии. В Нидерландах удалось за 10 лет сократить число безработных с 8,3 до 3,7%. Недополученные доходы компенсируются за счет неформальной деятельности. Такая практика очень распространена в странах с высоким уровнем частичной занятости. В тех же Нидерландах формальная и неформальная экономика очень тесно сплетены, несмотря на распространенное мнение об инновационном характере развития европейской экономики.
Очень часто в развитие таких отношений оказываются вовлеченными местные власти. И это касается не только строительства разных инфраструктурных объектов, но и преференций при ведении любого другого вида деятельности, приносящего крупный доход местному бюджету.
Однако сведения по неформальной занятости крайне противоречивые. Это касается как России, так и других стран, в том числе развитых. Так, по данным Росстата, в 2001 году число неформально занятых составляло 8,2 млн человек, в 2010 году – уже 13 млн, а в 2024 году их число достигло 15,8 млн человек. И все потому, что грани неформальной занятости очень спорные. Особенно это касается молодежи. Распространенный термин «не обучаются, не работают и не проходят профессиональную подготовку» по отношению к молодежи 15–24 лет, которые ничем не заняты, носит размытый характер. К этой категории можно отнести как простых домохозяек, так и людей, втянутых в криминал. Их насчитывается примерно 20,4% от всех молодых в мире. В России их около 9,9% среди женщин и 7,6% среди мужчин. Но их численность может значительно увеличиться в мире.
До 2030 года население мира вырастет до 8,5 млрд, а в 2050 году – до 9,8 млрд. В России активное трудовое пополнение за счет выпускников вузов и колледжей, рожденных после 2005 года, приведет к росту общего числа занятых, но часть из них либо окажется в стороне, либо будет сочетать формальную занятость с неформальной. Следовательно, уменьшая расходы на социальную сферу сейчас, власти рискуют получить рост социальной нагрузки в долгосрочном периоде.