Андрей Серенко
На фото лидер Фронта национального сопротивления Афганистана Ахмад Масуд. Фото Reuters
Афганское движение Сопротивления режиму «Талибана» (террористическая организация, запрещена в РФ) усиливает свои позиции внутри страны и за рубежом. Это связано не только с активизацией деятельности различных групп вооруженной антиталибской оппозиции, но также с кризисными явлениями внутри «Талибана», усилением внимания внешних игроков к афганскому Сопротивлению и традиционным соперничеством стран региона.
В Вене 18 февраля состоялась очередная конференция лидеров афганских политических и общественных групп, находящихся в оппозиции к режиму талибов. Главным событием февральского саммита в столице Австрии стало участие в нем лидеров двух основных объединений вооруженного антиталибского Сопротивления – Ахмада Масуда, возглавляющего Фронт национального сопротивления Афганистана (ФНСА), и руководителя Фронта свободы Афганистана (ФСА) генерала Ясина Зии. Неофициально главы ФНСА и ФСА до этого неоднократно встречались, в частности, для обсуждения вопросов координации боевых групп двух фронтов, действующих против талибов в Афганистане. Однако публично, за одним столом, Масуд и Зия впервые оказались только на днях.
Афганские наблюдатели расценили венскую встречу двух вождей вооруженного антиталибского Сопротивления как начало нового этапа в деятельности оппозиции. Оптимисты связывают это не только с приближающейся весной и соответственно началом очередного активного боевого сезона в Афганистане, в ходе которого ФНСА и ФСА могут усилить координацию действий и нанести более существенный ущерб талибам. Многие наблюдатели полагают, что демонстративному политическому сближению Ахмада Масуда и генерала Ясина Зии способствует смена афганской стратегии Вашингтона после прихода в Белый дом администрации Дональда Трампа.
Различные источники сообщают о существенном усилении внимания к Масуду и Зие со стороны членов команды нового президента США. Это выглядит вполне логичным на фоне жесткой публичной критики Дональда Трампа и некоторых его сторонников в адрес режима «Талибана». Вашингтон готовится к перезагрузке своей афганской стратегии, ищет новые механизмы давления на «Талибан» и может рассматривать афганское Сопротивление в качестве потенциального союзника для решения этих задач. Некоторые афганские источники полагают, что американские представители могли настойчиво посоветовать Ахмаду Масуду и Ясину Зие более активно заняться процессом координации действий и «объединения брендов», чтобы преодолеть некоторые слабости все еще раздробленного антиталибского Сопротивления. Венская встреча стала первой демонстрацией такого крепнущего единства.
Февральский сигнал из столицы Австрии не остался незамеченным. Сразу несколько крупных функционеров «Талибана» сделали нервные заявления на тему «незыблемости» режима «яростных мулл» с одновременной критикой лидеров ФНСА и ФСА, осудив их практики вооруженной борьбы с террористами-талибами. Начальник Генштаба армии «Талибана» Кари Фасихуддин даже заявил, что «после «Талибана» не может быть Афганистана», фактически назвав эпоху режима талибов концом афганской истории.
Однако в эти заявления талибского генерала не верят даже сами функционеры правящего в Кабуле режима. Как сообщают заслуживающие доверия источники, лидеры ряда влиятельных непуштунских группировок «Талибана», базирующиеся в северных афганских провинциях, вступили в закулисные переговоры с Ахмадом Масудом и Ясином Зией. Предметом контактов является обсуждение возможных «ситуативных союзов» в случае политических «неожиданностей» с нынешним режимом талибского эмирата. Под такого рода «неожиданностями» подразумевается дальнейшее обострение соперничества между сторонниками эмира Хайбатуллы Ахундзады («кандагарцами») и боевиками главы МВД «Талибана» Сираджуддина Хаккани («хакканистами»-«кабульцами»), а также экономический крах режима «яростных мулл» в результате прекращения или значительного снижения американской финансовой помощи Афганистану.
Впрочем, не только крупные командиры непуштунов-талибов ищут сейчас контактов с лидерами афганского Сопротивления. По данным источников из числа кандагарских талибов, главарь «хакканистов» пуштун Сираджуддин Хаккани также создал закрытые каналы связи со штабами вооруженной антиталибской оппозиции. Более того, в Кандагаре уверены, что все более активные и успешные атаки бойцов ФНСА и ФСА в Кабуле и ряде провинций страны связаны с фактической поддержкой со стороны «хакканистов», которые якобы передают разведкам фронтов Сопротивления информацию об интересующих их целях.
Об усилении политических позиций афганского движения Сопротивления свидетельствует и резкий всплеск интереса к ним со стороны ряда спецслужб стран региона. Так, крупные чины Межведомственной разведки Пакистана (МВР) недавно побывали в Душанбе, где не только обсуждали перспективы пакистано-таджикского взаимодействия в борьбе с терроризмом, но и встретились с представителями ФНСА. При содействии очень влиятельных таджикских чиновников пакистанские разведчики провели весьма содержательные переговоры с представителями руководства Фронта Ахмада Масуда, которые получили от МВР интересные предложения о партнерстве. Как отмечают знакомые с проблемой источники, «речь идет не о банальном подкупе, а о взаимовыгодном стратегическом сотрудничестве». До недавнего времени пакистанские спецслужбы не демонстрировали интереса к афганскому Сопротивлению, очевидно, не считая его перспективной политической силой. Теперь, похоже, Исламабад изменил свое мнение на этот счет.
И это сразу же насторожило Тегеран, который хотя и предоставил убежище некоторым сторонникам афганского Сопротивления, тем не менее до сих пор сохранял иллюзии на перспективное сотрудничество с режимом «Талибана». Как только перестал быть секретом факт контактов эмиссаров МВР Пакистана и представителей афганского Сопротивления, иранские коллеги немедленно вышли на связь с афганскими оппозиционерами в Турции и на некоторых других площадках, настойчиво предостерегая их от сближения с Исламабадом. Соперничество иранцев и пакистанцев за внимание афганского Сопротивления лишний раз свидетельствует об изменении его политического статуса, причем не только в глазах американцев, но и в оценках стран региона.
Трудно сказать, насколько позиция Москвы поспевает за очевидными переменами на афганском треке. Есть основания полагать, что наряду с публичной демонстрацией интереса к режиму талибов Россия поддерживает и тесные контакты со штабами афганского Сопротивления. Насколько конкурентоспособными окажутся эти связи на фоне активности других международных игроков, очевидно, покажет ближайшее будущее.
