Леонид Пастернак
Фото Reuters
США продолжают использовать свой дипломатический потенциал с целью всестороннего урегулирования военно-политического конфликта на Ближнем Востоке. В этом смысле состоявшийся 18 августа визит госсекретаря США Энтони Блинкена в Израиль следует рассматривать не только через призму войны Израиля с ХАМАС, а также другими проиранскими прокси. Белый дом прежде всего пытается не допустить ослабления собственных позиций в Ближневосточном регионе на фоне роста влияния КНР на локальные экономико-политические и военные процессы.
Как известно, Пекин выступает за мирное урегулирование конфликта между Израилем и боевиками ХАМАС, всякий раз подчеркивая, что Палестинская автономия имеет право на собственную государственность в рамках обозначенного ООН территориально-пространственного планирования. Более того, Китай не поддерживает политику Израиля в отношении Западного берега и критикует правительство еврейского государства за поселенческие планы в самых восточных регионах страны. Функционеры китайской Компартии хорошо понимают, что Израиль – ближайший союзник Вашингтона на Ближнем Востоке, а значит, усиление израильских позиций неизбежно ведет к американскому триумфу и, как следствие, ослаблению Пекина.
Соединенные Штаты, в свою очередь, не могут не поддерживать Израиль в силу невозможности на данном этапе подобного сближения с какими-либо другими государствами региона ни на идеологическом, ни на политическом, ни даже на торгово-экономическом уровнях. Президент Джозеф Байден неоднократно подчеркивал, что Вашингтон никогда не откажется от поддержки Израиля, в том числе в вопросах права на самооборону в случае агрессии. Две демократические страны имеют давнюю историю очень близкого сотрудничества.
Китай, безусловно, не в восторге от ухудшения израильско-китайских отношений за последние 1,5 года, но уступить США уже не может. Между двумя современными сверхдержавами продолжается противостояние за гегемонию в мировой экономике и политике, а региональная доминанта становится ключевым фактором распространения влияния на межгосударственные торговые, экономические и политико-дипломатические процессы. Таковы законы подобных форм конкуренции. Вашингтон и Пекин пытаются поделить мир на зоны влияния, и региональная борьба в этом смысле всегда была важной составляющей «холодного» конфликта могущественных государств.
Пекин видит огромный потенциал Ближнего Востока, включая нефтяной рынок, рынок труда, инвестиционные проекты, а также деловое партнерство с ключевыми арабскими странами (ОАЭ, Катар, Саудовская Аравия). Именно поэтому председатель Си Цзиньпин часто говорит о важности выстраивания прочных двусторонних связей со странами, в том числе с помощью Форума сотрудничества Китая и арабских государств (CASCF), а также других китайско-арабских программ.
Очевидно, что США, будучи, пожалуй, главными антагонистами КНР на международной арене, никогда не допустят, чтобы против Израиля была выстроена арабская коалиция, которая могла бы серьезным образом повлиять на действия израильского правительства во главе с премьер-министром Беньямином Нетаньяху. При этом Китай, безусловно, рассчитывает на усиление арабских позиций и не в последнюю очередь из-за провальных действий Ливана и ХАМАС после 7 октября 2023 года.
Однако было бы не совсем честно умолчать о некоторых арабских союзниках США, которые так или иначе не желают большой войны на Ближнем Востоке и не готовы идти на эскалацию. К таким странам «партии мира» можно отнести прежде всего Арабские Эмираты, Иорданию и Саудовскую Аравию. Эти государства вряд ли развернутся в сторону КНР, распрощавшись с имеющимися договоренностями и соглашениями с Израилем и Соединенными Штатами. Пекин пока еще не обладает столь могущественными дипломатическими рычагами для того, чтобы внести раскол между американскими союзниками. В то же время внешнеполитический потенциал Китая позволяет ему занимать пропалестинскую позицию в войне ХАМАС против Израиля.
Впрочем, КНР косвенным образом способна повлиять на ближневосточные политические процессы при помощи геостратегических проектов, которые Пекин активно развивает в качестве альтернативы евро-атлантическим союзам. Речь идет о Шанхайской организации сотрудничества (ШОС), «Поясе и пути» и Транскаспийском международном транспортном маршруте (ТМТМ). Эти инициативы позволяют китайскому руководству осуществлять торговую и финансовую экспансию в партнерские страны, закрепляясь на внутреннем рынке и лоббируя необходимые политические решения тех или иных правительств.
Особое внимание стоит обратить на ШОС. В июле 2023 года полноправным членом этой организации стал Иран – главный стратегический противник Израиля в регионе. Продолжающееся сближение иранского руководства с КНР неизбежно ведет к кризису в отношениях Пекина не только с Израилем, но и США. Нет сомнений, что поддержка вступления Ирана в ШОС негативно сказывается на репутации Китая как инициатора мирных процессов на Ближнем Востоке. В связи с нарастающей напряженностью недоверие к китайской «дипломатии мира» будет усиливаться, причем это касается не только израильско-палестинского конфликта, но и других горячих точек.
Вполне вероятно, что в скором времени мы увидим деэскалацию напряженности на Ближнем Востоке не только в контексте войны Израиля с ХАМАС, но и на других направлениях. Очень важно, чтобы при заключении мирных соглашений, а также соглашений о хотя бы временном прекращении огня присутствовали гаранты от ведущих держав планеты. Конкуренция США и КНР за гегемонизм не должна превратиться в очередную «корейскую» и «вьетнамскую» войну, где за региональными лидерами будут стоять сверхдержавы, ведущие кровавую борьбу за доминирование в международных отношениях. Если к такому выводу способны прийти элиты в Вашингтоне и Пекине, тогда у человечества пока еще есть шанс на мирное будущее.
