К кому обращена проповедь патриарха Кирилла о "безумном царе"

Фото свящ. Игорь Палкин\patriarchia.ru

«Подвигами наших предков я горжусь,

Час пробьет для русских звездный,

Во святых у Бога молится за Русь

Царь Иоанн Четвертый Грозный» –

эти слова, как и сама православная певица Жанна Бичевская, сегодня уже стали глубоким ретро. Но для поколения нынешних церковных руководителей – это неизгладимый шрам на душе.

«Некоторые представители наших патриотических сил чуть ли не требуют у патриарха канонизации Иоанна Грозного, всем отвечаю, пользуясь случаем, с этого амвона: никакой канонизации быть не может… Прошу считать эту тему закрытой», – заявил патриарх Кирилл 16 июля в проповеди после литургии в день памяти святителя Филиппа, митрополита Московского в Успенском соборе Московского Кремля. Патриарх напомнил, что митрополит Филипп – «ни в чем не повинный святитель, радевший о благе Руси, о благе святого православия, смиренный, благочестивый, прекрасно проповедывавший Слово Божие» – «пал от руки безумного царя».

Никаких новостей в заявлении патриарха на самом деле не было. Вопрос о канонизации Ивана Грозного в РПЦ не просто закрыт – всерьез он никогда и не ставился. То, что мы услышали, – скорее рефлексия патриарха на болезненные события почти 20-летней давности. Это воспоминания о том, как в 2008 году под влиянием православно-патриотической прессы Синодальная комиссия по канонизации святых под руководством митрополита Ювеналия (Пояркова) была вынуждена выпустить специальный документ «К вопросу о канонизации царя Ивана Грозного и Г.Е. Распутина». В нем тогдашняя медийная кампания за канонизацию «грозного» царя названа «разнузданно-громогласной по форме и совершенно невразумительной по существу». Сторонники канонизации Ивана Грозного описаны в этом тексте как «псевдоцерковные журналисты и публицисты, возглавляемые К. Душеновым и обосновывающие свои «открытия» авторитетом покойного митрополита Иоанна (Снычёва), никогда не являвшегося специалистом в области русской истории XVI века».

Ироничное упоминание «наших патриотических сил» – свидетельство того, что патриарх ничего не забыл. Ни апологии Ивана Грозного и Григория Распутина в «православных газетах». Ни ярлыков «либерала» и «экумениста», которые на него вешал покойный самозваный «пресс-секретарь» петербургского митрополита. Ни икон со Сталиным, ни «разоблачительных» статей о «предательстве православия» со стороны Отдела внешних церковных связей. Ни оскорблений в адрес своего учителя, митрополита Никодима (Ротова), с насмешками на тему его смерти «у ног папы Римского». Это знак того, что даже если православные сталинисты из 1990-х годов сегодня «перековались» и стали называть себя «патриархийными путинистами», а самого патриарха – «Главным Православным Политиком России», – обманывать они могут только самих себя. Потому что мораль «голубого вагона» – «если вы обидели кого-то зря, календарь закроет этот лист» – банальная ложь советской пропаганды.

Искать в словах патриарха конкретный политический подтекст (Грозный = Путин, митрополит Филипп = патриарх Кирилл?) – это явный перебор. Хотя систематические высказывания предстоятеля РПЦ на тему тирании и упоения «начальников» собственной властью – безусловный факт. Одним из самых резких таких выступлений была предпасхальная проповедь 2021 года, в которой патриарх рассуждал о «соблазне властью»: «Я имею в виду всех. И церковную власть, и светскую власть. И духовенство, и мирян. И всяких начальников – больших и малых. Исполнение начальственных функций, которые требуют в том числе иногда ограничения свободы других, не может сопровождаться личной гордыней и превозношением, тогда власть становится тиранией». Тема специфических пороков, которые развиваются у власть имущих, явно волнует патриарха. «Иногда люди, занимающие властные полномочия, завышают как бы свое значение, потому что многие им подчиняются, многие от них зависят, – и теряют критическое отношение к самим себе. Вот это самый большой грех людей во власти. Когда головка кружится, слишком много людей подчиняются, слишком много зависит, и эту как бы свою должностную позицию человек относит не столько к тому, что он занимает это место, а к своей собственной личности», – сказал он в Троицком храме Реутова 18 февраля с.г. Что стоит за этими регулярными экспромтами, есть ли здесь элементы «внутреннего монолога» и «мыслей вслух» – никто никогда не узнает.

Ясно, что разговор об Иване Грозном для поколения патриарха и поколения православных патриотов, которые были еще относительно молодыми в 90-х, – это разговор даже не о том царе, который показан в одноименном фильме Эйзенштейна. Хотя все они в детстве смотрели этот фильм в кинотеатре, и влияние советской киноагиографии, благодаря светлому образу Николая Черкасова смешавшей воедино Александра Невского, Ивана Грозного и Сталина, тут налицо. Это разговор о самом Сталине. Для патриарха, дед которого был узником Соловков, – это еще и семейная память. Это вопрос о пределах инструментализации церкви в государстве. О цене «соработничества». Отсюда такая острая реакция предстоятеля РПЦ на критику в адрес современной «симфонии»: «Некоторые наши противники, показывая пальцем, говорят, что вот там патриарх – он, что называется, по приказу президента действует. Перед Богом говорю вам: никаких никогда приказов президент патриарху не отдавал, не отдает» (из проповеди в Николо-Угрешском монастыре 18 апреля 2023 года).

«Наши противники» и «некоторые представители наших патриотических сил» – это, по существу, высказанное в духе византийской дипломатии глубокое презрение к тому «Берендееву царству», которое выстроили у церковных стен, говоря словами из упомянутого документа СКК 2008 года, «весьма немногочисленные, но весьма крикливые» бывшие комсомольцы. Это желание немолодой и ослабленной болезнями церковной системы из последних сил отгородиться от той «магической вселенной», героями которой стали Иван Грозный и Распутин. Для которой Бог и Церковь – всего лишь волшебные инструменты, палочки-выручалочки, помогающие «православным царям» и «народу-богоносцу» обретать силу, власть и побеждать врагов.