Арно Дюбьен
На фото массовый митинг, вызванный результатами второго тура парламентских выборов, на площади Республики в Париже, 7 июля 2024 года. Фото Reuters
Во Франции закончился месяц, ознаменовавшийся сразу несколькими головокружительными и стремительными избирательными кампаниями. После этого политическая картина Франции стала очень сильно отличаться от той, которая была в стране на протяжении последних лет и даже многих десятилетий.
При этом результаты каждого – без исключений! – этапа становились сюрпризом. Все началось с поражения партии президента Эмманюэля Макрона на выборах в Европарламент 9 июня, из-за чего он принял решение о роспуске парламента Франции. Затем в ходе первого тура объявленных парламентских выборов неожиданным стало лидерство «Национального объединения» Марин Ле Пен. И наконец сюрприз 7 июля: первое место после второго тура – у левых сил.
Какие выводы можно сделать?
Во-первых, парламентские выборы, спровоцированные Макроном, чтобы внести ясность, только осложнили ситуацию. Никакого большинства, даже относительного, не прорисовывается. Страна может стать неуправляемой из-за существования сейчас трех примерно равносильных (по числу мандатов) блоков и очень ограниченной совместимости между ними.
Во-вторых, Макрон, который, как казалось 9 и 30 июня, вышел из игры, не только оказался в игре, но и обладает некоторыми реальными рычагами. Именно он предложит стране нового премьер-министра. Он попробует сформировать новую коалицию без ультралевой партии «Непокоренная Франция» Жан-Люка Меланшона и без ультраправого «Национального объединения». Макрон также может представить своей победой частичное возвращение к Четвертой республике с ее разнообразными коалициями – он назовет это возникновением культуры политического компромисса, то есть новой политической культурой Франции.
В-третьих, крайне эффективно сработала «заслонка» правым силам в лице «Национального объединения», когда сторонники президента и левые силы договорились между двумя турами о снятии кандидатур в разных округах в интересах друг друга. Для руководства и избирателей «Национального объединения» результаты второго тура стали колоссальным поражением и разочарованием. Тем не менее надо понимать, что за «Национальное объединение» проголосовало более 10 млн французов. Вытекает важный вопрос: это прерванный полет или отложенная победа?
Теперь несколько слов о расстановке сил в парламенте. Левые – еще раз подчеркну сюрприз такого результата – набрали 193 мандата из 577. Такой внезапный успех объясняется умением разных политических партий – зеленых, социалистов, коммунистов, ультралевых– объединиться, несмотря на разногласия. Здесь налицо оптический эффект, так как, по сути, левые набрали на выборах в парламент всего 26%, что является для них одним из самых низких показателей (так, на выборах в Европарламент они получили более 30%). Это один из главных парадоксов воскресных выборов. Центр тяжести нового Национального собрания (нижней палаты парламента страны) не соответствует центру тяжести французского электората.
Следующим сюрпризом, который мало комментируется в СМИ, являются хорошие показатели партии «Республиканцы». И это при том, что в начале кампании их глава Эрик Сьотти «примкнул» к партии Марин Ле Пен – призывал к коалиции с ней, что делало позицию партии безысходной и отчаянной. У «Республиканцев» и их союзников 63 мандата, и в будущей конфигурации парламента они будут обладать если не золотой акцией, то значительно большим значением и весом именно их голосов, чем номинальное количество в 63 единицы. Тем более что они контролируют Сенат (верхнюю палату парламента Франции).
В чем особенность «Республиканцев»? С 2017 года они отказывались как партия войти в коалицию Макрона, хотя многие ее члены могли делать это в личном качестве. Сейчас же «Республиканцы» попытаются в глазах разочарованного и шокированного правого электората представить себя как альтернативу «Национальному объединению», нарисовать им другую перспективу.
Что ждет Францию дальше? Премьер-министр Габриэль Атталь подаст в отставку, но еще некоторое время – до нескольких недель – будет исполнять обязанности. 18 июля новый французский парламент соберется на свою первую сессию, и, по всей видимости, возникнут первые проблемы. К примеру, с избранием спикера. Фрагментация нового парламента явится «во всей красе».
Что касается личности премьер-министра и того, какая коалиция будет управлять Францией, то здесь необходимо напомнить, что у президента есть полная свобода предлагать кандидатов на пост премьера и в любые сроки.
Первый сценарий – левое правительство. Есть два «но»: они даже далеко не обладают большинством в парламенте, а также личность Меланшона – первой скрипки этого левого блока – отпугивает центристов и сторонников Макрона.
Второй вариант – коалиция президентского блока в центре с частью левых сил (социалистами и, возможно, зелеными). На бумаге такое большинство складывается, но в реальности это подразумевает некий раскол левого фронта.
Третий путь – президентский блок плюс социалисты плюс часть «Республиканцев». Но устойчивость такой конструкции вызывает большие сомнения.
И четвертая возможная линия – техническое правительство. Это также видится маловероятным в силу отсутствия такой традиции в истории Франции. Кроме того, даже техническому правительству нужно опираться на большинство в Национальном собрании.
В краткосрочной перспективе Франции и хорошо, что на этот период придутся Олимпийские игры, так как удастся избежать хаоса. Но обстановка станет еще менее управляемой, чем была. Такая расстановка сил, которая сложилась в июне, не позволит решить многочисленные проблемы, и страна войдет в период нестабильности с вероятным вторым роспуском парламента в июне следующего года. Франция на несколько лет станет «больным человеком» в Европе.
