Антон Зверев
Фото © xixinxing, 123RF Free Images
За последние недели эта новость обошла все медиа: в течение прошлого года из школ уволились 190 тыс. учителей. (То обстоятельство, что еще в октябре 2023 года вице-премьер Татьяна Голикова говорила о цифре в 10 раз меньшей, лишь усилило шок от реальной картинки.)
Событие действительно беспрецедентное. Причем не только по числу уволившихся, но и по тому давлению, которое «наперекор стихиям и рассудку» продолжает оказывать на сферу образования отраслевая бюрократия. Это давление идет по нарастающей, но не всегда фиксируется как таковое.
Вспомним крылатую ленинскую фразу: «Бюрократы – ловкачи, многие мерзавцы из них – архипройдохи. Их голыми руками не возьмешь». В нашем случае есть еще и такой нюанс. Ладно бы уходящие из школы просто оголяли расписание. Тогда было бы достаточно пополнить недостаток кадров (14% от 1,2 млн учителей) и снова жить себе по-старому.
Однако ситуация не столь проста. Приглядимся: пока одни воспитатели получают расчет и хлопают в сердцах парадной дверью, другие, двигаясь им навстречу, массово открывают эту дверь, чтобы легким уверенным шагом пройти под своды той же самой школы. Кто же они?
В прошлом году в школах всех 89 регионов появилась должность советника директора по воспитанию и взаимодействию с детскими общественными объединениями (сокращенно – «совдир»). Судя по данным главы Минпросвещения РФ Сергея Кравцова, на февраль 2024 года в школах и колледжах числилось более 34 тыс. советников. (Всего в России около 40 тыс. школ и 3,5 тыс. колледжей.)
Сразу скажу, что ничего не имею против новой должности – в том случае, если ее представляет именно советник (а не клон) директора. Понимать же разворачивающееся на глазах у изумленной публики «переселение» кадров предлагаю просто как факт: с каждым днем в наших общеобразовательных учреждениях становится все больше полководцев и все меньше рядовых (исполнителей). Или более конкретно: исход учителей из классов и расширение школьных дирекций – события рядоположные, одно из них стало прямым следствием другого.
Помнится, 24 ноября 2003 года, незадолго до отставки министра образования РФ Владимира Филиппова (надо думать, что одним из поводов для отставки стал пожар в общежитии Российского университета дружбы народов, вспыхнувший 24 ноября 2003 года), у него появился 11-й по счету заместитель. На нового зама, Александра Пыжикова, повесили аттестацию и контроль учебных заведений. Представляете, 11 заместителей! Даже у тогдашнего главы правительства было всего шесть замов.
Однако вопреки всем чаяниям и прогнозам 9 марта 2004 года, когда огонь в общежитии РУДН давно уже потух, в должность главы Минобра вступил мало кому тогда известный Андрей Фурсенко. Трудно поверить, но день в день с этим событием явился на свет... Рособрнадзор – федеральная служба по надзору в сфере образования и науки.
Видимо, в чиновных кругах вовремя сообразили: сфера компетенции 11-го зама министра тов. Пыжикова (учет и контроль) – да это же золотая жила!
В результате в ведении Рособрнадзора, отметившего ныне 20-летие, находятся два НИИ, два федеральных Центра плюс Национальное аккредитационное агентство в сфере образования (Росаккредагентство)... Что называется, еще не вечер.
Что же касается чиновников помельче, то поделюсь такой историей. Автору пришлось недавно посетить гимназию в 500 км от столицы. Приглашение было подписано первым лицом этого очага культуры, человеком явно не робкого десятка, поскольку в провинции не слишком по сию пору снисходительны к представителям СМИ. В отличие от ревизоров.
В тот день сама директор, впрочем, в жизни школы не участвовала: «Рада бы да некогда». Работала с текущей почтой. Несмотря на это, мы успели познакомиться во время марш-броска на завтрак, но едва моя спутница притронулась к блюду, как снова зазвенел мобильный. «Да, – ответила она. – В 11 ровно? Все поняла. Обязательно буду». Поинтересовался, кто на этот раз ворвался в ее личное пространство. «Вызывают из управления. Через 10 минут вебинар, а мне еще успеть поднять статистику...» Мягко отодвинула столовый прибор: «Прошу прощения, вынуждена вас оставить».
Зато весь день гостя сопровождала советник директора по воспитанию. Она-то на моих глазах и правила гимназией: раздавала указания, принимала телефонограммы, рапорты, держала совет с педагогами.
Вот, думается, отчего возникла новая должность. Властная вертикаль работает исправно только через лиц, максимально плотно контактирующих с «подножием пирамиды» (учениками и учителями). Вот почему в придачу к главным инструментам управления (директор, его замы, завуч) вспомогательным приемщиком и передатчиком высших команд назначили «совдира». Без его помощи, видимо, 40 тыс. школьных менеджеров уже не в состоянии хоть чем-то управлять.
Нужно ли сбрасывать за борт этих работяг? Разве любой чиновник враг образованию? Для вождя пролетариата не было полутонов. Он призывал ломать систему, не оставляя камня на камне, «вырывать повторно и неустанно сорную траву бюрократизма».
Между тем известно, что ломать не строить. Нашу задачу я бы обрисовал более сдержанно и деликатно. Людей, которых мы называем огульно «чинушами», надо не выгонять и изживать во что бы то ни стало, а заботливо и уважительно переводить в статус хозяев собственных учебных мастерских и студий, управляемых снизу – «копеечкой» учеников, родителей, а также государства.
Но начинать строительство своеобразной школы-парка предложил бы все-таки с учителей, львиная доля которых давно переродилась в госчиновников. Необходимо вдохнуть в тех и других рыночную веру, втянуть в реальный бизнес, где всегда правым клиентом являются дети. Другую альтернативу чехарды под названием «административная система» вряд ли, по правде говоря, придумают.
