Как Европа реагирует на подъем Китая

Фото Reuters

Последние несколько недель европейские внешнеполитические элиты опять начали активно высказываться на тему взаимоотношений стран Запада и КНР в контексте «холодного» противостояния двух совершенно различных по своей структуре и специфике систем – либерально-демократической (условно «западной») и авторитарно-коммунистической (условно «восточной»).

В частности, верховный представитель Евросоюза по иностранным делам и политике безопасности Жозеп Боррель в интервью агентству EFE заявил, что ЕС не заинтересован в радикальном усилении военно-политического потенциала Китая на фоне существующих угроз в международных отношениях. По словам главы европейской дипломатии, Пекин для Брюсселя – одновременно партнер, соперник и главный конкурент.

Из слов Борреля понятно, что функционеры ЕС обеспокоены амбициями Китая. Глобальные инициативы китайского председателя Си Цзиньпина вроде «Сообщества единой судьбы человечества», «Один пояс, один путь», «Китайская мечта о великом возрождении нации» направлены на перспективу и влияют на развитие, без преувеличения, всех континентов мира, включая Европу. «Китайская угроза» становится для Запада не выдумкой параноиков, а реальностью. Именно поэтому в Брюсселе продумывают всестороннюю стратегию ограничения роли Пекина в межгосударственных процессах.

Единым фронтом с Европейским союзом выступает Великобритания – давний соперник Китая. Исторически британцы были главной «головной болью» китайского народа еще со времен колониальной эпохи. Об этом помнят как в Лондоне, так и в Пекине. Воспоминания об опиумных войнах (1840–1860), завоевании Гонконга и Шанхая, английская жестокость в прибрежных районах Китая остались в исторической памяти как у бывших колонизаторов, так и у бывших угнетенных.

Европа всерьез опасается китайской экспансии и пытается защищаться. Это напоминает в некоторой степени времена холодной войны, когда США и СССР вели друг с другом идеологическую, экономическую и даже военно-политическую борьбу. Современные европейские политики, вероятно, воспринимают коммунистов из Китая грозными выскочками, бросившими вызов западной цивилизации. По этой причине ЕС вводит новые санкции против Китая и ищет способы финансово-экономического воздействия на Пекин.

Великобритания также усиливает антикитайскую риторику во внешней политике. Британское правительство во главе с премьер-министром Риши Сунаком всерьез рассматривает возможность введения ограничительных мер для контроля за въездом в страну граждан КНР. Официально речь идет о служебных паспортах – дипломатических документах и проездных. Однако на практике такие рестрикции могут затрагивать и рядовых туристов. Достаточно вспомнить времена маккартизма в США (1950-е годы).

Европа понимает, что в современных международных отношениях наблюдается тренд отнюдь не на демократизацию политического строя и либерализацию экономики. Напротив, тенденции авторитаризма и даже тоталитаризма преобладают. Изоляционизм и плановость сейчас выглядят привлекательнее свободного рынка. Особенно для развивающихся стран.

Именно этим пользуется Китай. Кризисный период всегда порождает возможности в глобальной политике. Председатель КНР прекрасно осознает все преимущества модели государства, которую он выстраивает уже 12 лет. Авторитет Компартии (КПК) в ближайшей и среднесрочной перспективе позволяет конкурировать с Западом. Не будем забывать, что конечная цель Си Цзиньпина – превращение КНР в новую сверхдержаву и построение биполярного мира с центрами в Вашингтоне и Пекине. К этому стремится нынешний председатель ЦК КПК, и на это направлена его дипломатия.

При биполярной системе международной политики весьма сложно сохранять свое влияние, если ты не относишься к какому-либо «полюсу». Европа и Великобритания, будучи ближайшими союзниками США, понимают, что при новой биполярности они будут вынуждены стать еще ближе к американцам и противостоять условному авторитарному лагерю во главе с Китаем. Однако в таком случае европейцам будет отведена не самая яркая роль.

ЕС и Британия хотят закрепить свое положение в глобальной политике и занять собственную нишу в трансформирующейся системе международных процессов. Вполне вероятно, что Брюссель и Лондон хотели бы объединиться и попытаться внести изменения во внешнеполитические планы двух мощнейших держав планеты. Речь не идет о создании третьего центра силы. Но Европа может стать более привлекательной для развивающихся стран в Африке, Азии, Латинской Америке; увеличить потоки инвестиций; заручиться поддержкой регионального бизнеса. Это позволит европейцам не утратить идентичность и быть одними из лидеров нового миропорядка.

Нетрудно вообразить, что Китаю может быть даже более выгодно, если бы Европа оставалась сильной, независимой, свободной и разнообразной. Биполярность, при которой есть только два влиятельных игрока – США и КНР, – не очень перспективная модель мироустройства. Но если представить, что помимо американской и китайской альтернативы существует европейская идея, то сама концепция мирного сосуществования обретает новый смысл. Система международных отношений становится сложнее, но при этом растет общемировая безопасность, основанная на принципах сдерживания.

Европа вполне справедливо пытается не допустить китайского ренессанса. Нестабильность и кризисность нынешнего времени заставляет европейцев мыслить стратегически на перспективу. ЕС и Британия беспокоятся о своем будущем. Ставки в международной политике повышаются с каждым днем. Вследствие чего борьба за влияние становится своеобразной формой онтологического существования.