Никита Белухин
Фото Reuters
Шведское правительство представило в начале февраля 2024 года первую в историю страны отдельную стратегию по борьбе с организованной преступностью. Ранее аналогичный документ касался лишь противодействия насильственному экстремизму и терроризму. Вероятно, этот шаг – реакция на то, что Швеция на рубеже 2023–2024 годов остается наиболее криминогенной страной Северной Европы. Сложившаяся в Швеции ситуация настолько мрачная, что начала тревожить и другие северные страны, которые боятся распространения нового «шведского вируса». На этот раз в форме банд и нелегального бизнеса.
К примеру, осенью 2023 года Норвегия, опасающаяся, что шведские группировки начали закрепляться и на ее территории, официально обратилась за помощью к Министерству юстиции Швеции. Норвежские правоохранительные органы связали волну беспорядков и перестрелок в сентябре 2023 года с конфликтами внутри шведской криминальной группировки Foxtrot, которая активизировалась и на территории Норвегии. После пандемии в Швеции наблюдается всплеск местной транснациональной преступности. По данным шведской таможни, в 2022–2023 годах контрабанда кокаина в Швецию из Эквадора возросла более чем в два раза, так как Швеция играет роль транзитной страны в незаконных сетях торговли наркотиками. Проблема шведской преступности усугубляется и тем, что многие криминальные авторитеты покинули страну и направляют преступную деятельность из-за рубежа. В их числе «курдский лис» Рава Мажид, лидер Foxtrot, который проживает в Турции и ранее приобрел турецкое гражданство за 2,75 млн крон. Взрывной рост шведской преступности в первые месяцы 2023 года связывается главным образом с конфликтами между группировкой Мажида и другим криминальным объединением – Dalen. Но, по всей видимости, в самом Foxtrot вскоре начались внутренние разборки, которые выплеснулись на норвежские и шведские улицы в сентябре прошлого года и могут возобновиться уже в этом году.
На этом фоне требования президента Турции Реджепа Тайипа Эрдогана к Швеции о преследовании и выдаче курдских террористов выглядят парадоксальными и необоснованными, так как в действительности именно Турция стала привлекательным местом для шведских банд. Шведские правоохранители в сентябре 2023 года сообщали о 100 преступниках, которые находятся на турецкой территории и имеют связи в Швеции. Другой тихой гаванью для шведского криминала успела стать Испания, где он начал обосновываться с 2018 года в районе Марбельи. С сентября 2023-го по февраль 2024 года ряд шведских преступников были задержаны в Тунисе, Турции, Сербии, Боснии, Ираке и ОАЭ, что демонстрирует, насколько транснациональный характер приобрела шведская и, шире, европейская организованная преступность. В 2022 году в Швеции был поставлен новый антирекорд по количеству убитых с использованием огнестрельного оружия. На начало декабря 2022 года в стране произошло более 230 перестрелок, в ходе которых погибло 60 человек. 80% подобных убийств связывается с конфликтами между криминальными группировками. По заявлениям шведского Совета по профилактике правонарушений, большая часть подобных конфликтов и смертей относится к внутренним столкновениям среди преступников и банд, в то время как убийства, затрагивающие рядовых граждан, являются редкими. Примерно 75% случаев подобных конфликтов внутри шведских группировок организованной преступности остаются нераскрытыми и не приводят к обвинительным приговорам. Раскрываемость таких дел шведской полицией также последовательно снижалась: в начале 1990-х годов она составляла 80%, к началу 2000-х – 50, а к началу 2020-х годов упала до 25%. Это, вероятно, объясняется тесной связью с теневой экономикой и все большим проникновением организованной преступности в шведский легальный бизнес и его использованием в качестве прикрытия и отмывания доходов. Согласно криминологическому исследованию, опубликованному в январе 2024 года, около трети всех лиц, подозреваемых в участии в криминальных группировках, оказались вовлечены в работу какого-либо бизнеса или компании. Причем в этом случае речь зачастую идет не о подпольной торговле наркотиками в каком-нибудь гетто на окраине Мальмё, а о вполне респектабельных заведениях в Стокгольме и Уппсале.
И хотя норвежский министр юстиции в сентябре 2023 года, разумеется, не ставил знак равенства между ситуацией в Норвегии и Швеции, опасность повторения шведских криминальных антирекордов уже на ее территории пока сохраняется. На фоне Дании и Норвегии Швеция особенно выделяется и резким ростом числа убийств: с 68 в 2012 году до 113 в 2021-м. Количество убитых с использованием огнестрельного оружия в тот же период возросло в три раза – с 17 до 46. В расчете на душу населения в 2021 году в Швеции на миллион жителей пришлось 11 убийств, в Дании – 6 и в Норвегии – 5. В Дании же за 2012–2021 годы число убийств также возросло, но не настолько значительно – с 21 до 35, а в Норвегии – с 27 до 29. В Швеции среди молодого населения доля убитых в ходе перестрелок в 2021 году была даже выше, чем в Италии, и является наиболее высокой среди европейских стран. Два года назад шведский Совет по профиликтике правонарушений обнародовал сравнительное криминологическое исследование 22 европейских стран, в их число которых не включена Россия. В нем Швеция оказалась единственной, где количество убийств с применением огнестрельного оружия увеличилось с 2 случаев на миллион жителей в 2003 году до 4 в 2017 году. Для Европы в целом тренд обратный: падение с 4 случаев на миллион населения в 2003 году до 1,5 в 2017-м. Одним из парадоксов шведской преступности является и то, что, несмотря на постепенное снижение общего уровня преступности, снижается возраст преступников и одновременно возрастает тяжесть совершаемых правонарушений.
Новое правое правительство Швеции, которое пришло к власти после выборов в сентябре 2022 года, пока неспособно похвастаться успехами в борьбе со шведскими бандами. Но, возможно, именно эта проблема должна стоять для шведских властей более остро, чем помощь Украине или фантомная угроза со стороны России, в том числе если речь идет о сотрудничестве с будущими союзниками по НАТО.
