"Военные выбросы" опасны для климата

Фото fПавла Сарычева\НГ-Online

Новый отчет Всемирного экономического форума и Бостонской консалтинговой группы констатирует, что цели Парижского климатического соглашения по ограничению глобального потепления до 1,5 °C оказались под угрозой. Климатическую проблему необходимо разрешать с более полной и всесторонней оценкой основных факторов, которые находятся за пределами традиционных вопросов защитников природы и окружающей среды.

Борьба с потеплением, безусловно, необходима и уже приводит к значительной трансформации, например, энергетического сектора, когда подавляющее большинство новых вводимых мощностей составляют возобновляемые источники. В глобальном масштабе эти решения становятся более экономичными, чем традиционная энергетика. Дальнейшее их внедрение экологически и экономически обусловлено. Меры по адаптации сталкиваются с проблемой перераспределения средств между богатыми и бедными странами – вопрос, который не решается десятилетиями. Поскольку финансовые рынки все больше оценивают климатические риски, а глобальное потепление ускоряется, премии за риск в климатически уязвимых странах, которые и без того высоки, вероятно, будут еще сильнее увеличиваться, что требует как финансовой, так и проектно-технологической поддержки. Перед климатически уязвимыми странами глобального Юга стоит сложнейшая задача управления растущими финансовыми издержками, связанными с изменением климата.

Экономика масштаба привела к резкому падению стоимости солнечной генерации, снижается стоимость ветрогенерации, электромобилей, водорода, систем хранения энергии и т.д. Одним из лидеров этого процесса выступает Китай, в котором к 2050 году ожидается значительное сокращение энергопотребления. При этом произойдет резкое изменение источников энергии: спрос на ископаемое топливо упадет более чем на 90%, в то время как ветер (19 ЭДж), солнечная энергия (15 ЭДж) и биомасса (13 ЭДж) станут крупнейшими первичными источниками энергии, и объем неископаемой энергии увеличится в 3,4 раза. Для Китая это перспективный быстрорастущий бизнес, в котором он стал мировым лидером и по строительству объектов возобновляемой энергетики, и по экспорту оборудования. Кроме того, это снижает его зависимость от стран – поставщиков энергоресурсов.

Другим важным аспектом, влияющим на срыв программ декарбонизации, представляется перестройка глобальных цепочек – в частности, стремление западных правительств и компаний уменьшить свою зависимость от Китая. Любая значительная перестройка экономики – дополнительный стресс для климатической повестки и экологии в целом: строительство промышленных объектов, транспортной и энергетической инфраструктуры требует значительных объемов стройматериалов, оборудования, топлива и т.д. Правительства ряда западных стран создают стимулы для локального производства полупроводников, электромобилей и солнечных панелей. Многие компании рассматривают возможность переноса своих предприятий в другие регионы.

Руководители компаний оказываются неспособными избегать геополитики при решении вопросов стратегии развития компаний, которые в «идеальном» мире должны были быть сфокусированы на сокращении ущерба окружающей среде. Руководители компаний, согласно оценкам ученых из Колумбийской школы бизнеса, обнаруживают, что их организации сейчас поглощены политическими и социальными проблемами, хотя именно им предстоит сыграть более активную роль в формировании политики в природоохранной области.

В свете роста геополитической напряженности реальной проблемой становятся разрушение эффективных глобальных цепочек, изменения критической инфраструктуры, такой как энергоснабжение, транспортные потоки, доступ к водным ресурсам. Тем самым мир переходит от глобально-оптимизированного разделения труда, при котором ресурсы расходовались более экономно, к автономному, в котором многочисленные сферы влияния и государственная политика, вероятно, будут иметь большее значение, чем энергосбережение и декарбонизация.

В свете геополитической турбулентности и состояния мировых рынков как ESG повестка, так и вопросы изменения климата отходят на задний план. Ситуация с гражданской авиацией, которая всегда была одной из наиболее проблемных отраслей с точки зрения глобального потепления, усугубилась из-за удлинения маршрутов. Логистические цепочки резко усложнились, что приводит к росту выбросов. Торговые ограничения, ограничения доступа к наилучшим технологиям также играют негативную роль.

На этом фоне все большее внимание ученых и общественности привлекают вопросы выбросов, связанные с армиями и геополитическими конфликтами, а также с проблемами глобальной миграции, к которым они приводят.

Ведь в соответствии с существующими международными соглашениями по климату военные ведомства не обязаны сокращать выбросы углекислого газа или сообщать об этом. Выбросы, связанные с этой областью, были исключены из Киотского протокола 1997 года о сокращении выбросов парниковых газов. Исключены и из Парижских соглашений 2015 года – на том основании, что данные об использовании энергии армиями могут подорвать национальную безопасность. При этом даже те данные, которые раскрываются некоторыми военными ведомствами, в лучшем случае ненадежны или неполны. Отсутствие опубликованных и верифицированных данных затрудняет оценку общего количества «военных» выбросов, также отсутствуют точные методики расчета для этого сектора. Как и в случае с крупным бизнесом, оценка расходов топлива и соответственно выбросов от функционирования военных объектов и использования транспорта не вызывает затруднений, но аккуратная регистрация выбросов практически невозможна для условий военных действий. Кроме того, невозможно оценить косвенный экологический ущерб. Военные действия зачастую ведутся с использованием техники, выпущенной несколько десятилетий назад, притом что за последние десятилетия произошел значительный прогресс в экологизации гражданского транспорта.

Чтобы представить масштаб проблемы, согласно данным Даремского университета (Durham), каждые 100 миль (160 км) полета истребитель класса F-35 выбрасывает столько же углекислого газа, сколько средний бензиновый автомобиль за год. Согласно данным Watson Institute, в период с 2001 по 2017 год, за время военных действий США в Афганистане, выбросы составили 1,2 млрд т парниковых газов. Лес служит практически единственным поглотителем парниковых газов. Деревья поглощают примерно от 2 до 3 т CO2 в год с гектара. Ежегодно российские леса нейтрализуют, по разным оценкам, от 0,6 до 1,6 млрд т CO2.

Таким образом, одна крупная военная кампания производит больше парниковых газов, чем поглощают леса крупнейшей лесной державы. Также нетрудно посчитать, что для компенсации таких выбросов потребовалось бы примерно до полумиллиарда гектаров леса на протяжении года (для понимания: вся территория Российской Федерации составляет примерно 1,6 млрд, а США, Канады, Китая – по 0,9 млрд га). Но существующие лесные массивы не справляются даже с переработкой CO2, выбрасываемого промышленностью и энергетикой.

Пока геополитические доктрины превалируют над климатическими, сложно предположить принципиальные улучшения в климатической и природоохранной повестке. Рост стоимости финансирования и закредитованность ключевых игроков ограничивает возможности государственной поддержки столь необходимых проектов. Давайте надеяться, что приоритеты когда-нибудь поменяются.