Сергей Станкевич
Иллюстрация Reuters
С 14 по 17 ноября в Сан-Франциско, США, пройдет 30-й саммит организации Азиатско-Тихоокеанского экономического сотрудничества (АТЭС). Как стало окончательно известно, в форуме примет участие председатель КНР Си Цзиньпин, который выступит с программной речью по делам региона, остающегося мотором глобального экономического роста. Цель Китая – закрепить и продвинуть принятую АТЭС в 2020 году концепцию «Путраджая-2040», согласно которой предполагалось за два десятилетия создать в регионе открытую, равноправную и безбарьерную среду для взаимной торговли и инвестиций.
Реализация принципов «Путраджая-2040» столкнулась с нарастающими трудностями – в основном из-за того, что второй лидер АТЭС – Соединенные Штаты – все шире использует технологические, финансовые, тарифные и иные ограничения с целью «сдержать» рост экономики Китая, не допустить его регионального и глобального лидерства. США уже внесли более 1,3 тыс. китайских юридических и физических лиц в различные санкционные списки, которые становятся все длиннее. Сохраняются и расширяются по охвату карательные тарифы на большое количество китайских товаров. Последним по времени ударом стал в октябре 2023 года исполнительный указ президента Джозефа Байдена, запретивший поставки в Китай микроэлектроники и любых разработок, связанных с искусственным интеллектом.
Острая тема нарастающих экономических противоречий между двумя локомотивами глобальной экономики станет одной из центральных во время двусторонней встречи Си Цзиньпина и Джозефа Байдена. Их первое общение за целый год ожидается на полях саммита АТЭС 15 ноября. Любопытно, что китайская сторона провела поистине фундаментальную подготовку: с 8 по 12 ноября вице-премьер Китая Хэ Лифэн находился с командой экспертов в Вашингтоне, где в многочасовых дебатах с министром финансов США Джанет Йеллен добивался практического подтверждения того, что США не намерены продолжать в отношении Китая стратегию «развода и вытеснения».
Все время, пока китайский вице-премьер атаковал в Вашингтоне американский Минфин, Пекин сохранял под вопросом приезд Си Цзиньпина в Сан-Франциско. Раз подтверждение визита в последний момент поступило, значит, Белый дом пошел на какие-то уступки, значение которых, впрочем, проявится только со временем.
Зачем же Вашингтону так нужна эта встреча с лидером Китая, которой он добивался много месяцев беспрецедентно настойчиво?
Целей, судя по всему, несколько. Есть прагматическая – срочно возобновить прерванную коммуникацию между оборонными ведомствами двух стран, это важно накануне возможного кризиса вокруг Тайваня после выборов на острове в январе 2024 года. Если Тайвань при новом правительстве, созданном по итогам выборов, вдруг решит мирно и добровольно «вернуться в родную гавань», Пекину и Вашингтону важно иметь друг друга на проводе, чтобы избежать чрезмерных реакций.
Есть цель перспективная – втянуть Китай в переговоры о «стратегической стабильности» и как-то ограничить наращивание Пекином ракетно-ядерного арсенала. По данным Стокгольмского международного института исследований проблем мира, в настоящее время у США примерно 3700 ядерных боеголовок, у России около 4500, в то время как у Китая их вроде бы всего 410. Но если американские и российские ядерные вооружения на виду, многократно пересчитаны и учтены, то что там у Китая на самом деле – знает только сам Китай. С ходу втянуть Пекин в систему мониторинга и отчетности хотя бы по стратегическим наступательным вооружениям у США не получится. Но побыстрее начать диалог на чувствительную тему очень хочется. А еще лучше – триалог, включающий Россию.
Думается, что не последними по значению для Белого дома выступают и предвыборные соображения. Перед официальным стартом избирательной кампании в США команде Джозефа Байдена очень хочется показать стране и миру своего «могучего старика» в большом деле. Встреча Си с Байденом в Сан-Франциско станет центральным медийным событием для мировых СМИ, а при сколько-нибудь весомом результате на фоне хронической конфронтации ее можно рекламировать как «историческую веху».
Байден и Си в качестве глав государств встречались ранее шесть раз, но никогда еще, пожалуй, их встреча не влекла за собой потенциально столь серьезных последствий. Даже ключевые китайские аналитики, обычно совершенно не склонные к драматизации, на этот раз пишут о критической развилке.
Профессор Китайского университета иностранных дел Ли Хайдун полагает, что двум конкурентам за глобальное лидерство пришла пора сделать выбор о том, чем станут на предстоящие десятилетия их отношения – новой стабильностью или «новой холодной войной».
Китай, уверенный в себе, хочет определенности. Но США, зажатые в тиски между внутренней смутой и внешними вызовами, к ответственному выбору, похоже, не готовы.
