Бахтияр Тузмухамедов
На фото Владимир Путин принимает участие в 14-м саммите БРИКС в виртуальном формате по видеосвязи 23 июня 2022 года. Фото Sputnik/Mikhail Metzel/Kremlin via Reuters
В среду офис президента ЮАР Сирила Рамафосы сообщил, что на 15-й саммит БРИКС в Йоханнесбург в конце августа приедет глава МИД РФ Сергей Лавров. Президент Владимир Путин, которому в ЮАР может грозить арест по ордеру Международного уголовного суда (МУС), «по взаимной договоренности сторон» на саммит лично не прибудет, но ожидается его участие по видеоконференции.
Напомню, в чем проблема: 17 марта Палата предварительного производства МУС по ходатайству главного обвинителя Карима Хана выдала ордера на арест Владимира Путина и уполномоченного по правам ребенка Марии Львовой-Беловой. Как сказано в пресс-релизе МУС, их подозревают в совершении «военного преступления в виде незаконной депортации населения (детей) и незаконного перемещения населения (детей) из оккупированных районов Украины в Российскую Федерацию». Полное содержание постановления МУС не раскрывается.
Россия подписала учредивший МУС Римский статут, но в 2016 году, действуя в строгом соответствии с Венской конвенцией о праве международных договоров, уведомила генерального секретаря ООН о том, что не намерена становиться его стороной. ЮАР ратифицировала статут в 2000 году, приняв на себя обязательство «всесторонне сотрудничать с судом в проведении им расследования преступлений, подпадающих под юрисдикцию суда, и осуществлении уголовного преследования за эти преступления». Формы такого сотрудничества включают исполнение просьбы об аресте разыскиваемого лица, если оно оказалось на территории участника статута, и о передаче его суду.
ЮАР хорошо знакома коллизия между обязательствами по статуту и гарантиями неприкосновенности высокопоставленных гостей (см. «НГ» от 14.04.19). В июне 2015 года в Йоханнесбурге проходила Ассамблея глав государств и правительств Африканского союза (АС), в которой участвовал действующий тогда президент Судана Омар аль-Башир. В отношении аль-Башира МУС были выданы два ордера на арест, в 2013 году он не прибыл на похороны Нельсона Манделы, в 2014-м – на инаугурацию переизбранного на пост президента Джейкоба Зумы, поскольку был бы гостем правительства ЮАР и не мог получить гарантий неприкосновенности без нарушения закона об имплементации Римского статута. Однако в 2015 году аль-Башир находился там как участник многосторонней конференции на высшем уровне, и его статус определялся не столько внутренним законодательством, сколько Генеральной конвенцией о привилегиях и иммунитетах АС и специальным соглашением, которое ЮАР заключила с союзом.
Пока аль-Башир пребывал в ЮАР, отделение Высокого суда по провинции Хаутенх, в которой находится Йоханнесбург, по ходатайству НПО – Южноафриканского центра судебных разбирательств – постановило не допускать его отъезда впредь до разрешения вопроса о его аресте для передачи МУС. Правительство распоряжение не выполнило и позволило аль-Баширу покинуть страну. Высокий суд признал эти действия незаконными. Неисполнение распоряжения было обжаловано в Верховный апелляционный суд, который поддержал вывод первой инстанции. Общественники обратились в Конституционный суд ЮАР, перед которым был поставлен вопрос о том, что имеет для правительства преимущественную силу: постановление международного органа об аресте лица или обязательство обеспечить этому лицу неприкосновенность как главе государства на основании международного договора, международно-правового обычая и национального закона о дипломатических иммунитетах и привилегиях. Однако поиск по реквизитам на сайте КС ЮАР, который ранее выдавал сведения о движении данного обращения, ныне не приносит результатов. Да и на сайте заявителя вышеупомянутой НПО последнее упоминание обращения в КС датируется 22 апреля 2016 года.
Казус с аль-Баширом привел к серьезному конституционному кризису в ЮАР и едва не закончился выходом страны из МУС. Как мне кажется, конфликт в отношениях между судом и его крупнейшим и влиятельным африканским участником остается в тлеющем состоянии. Да и КС ЮАР не поставил точку в вопросе о преимуществе обязательств перед МУС над гарантиями неприкосновенности глав государств, имеющими устойчивые основания как в международных договорах, обычаях, так и в национальном праве – упомянутом законе о привилегиях и иммунитетах. Закон был принят уже после присоединения ЮАР к статуту и, являясь специальным актом, может иметь приоритет применения к участникам предстоящего саммита БРИКС. Закон гласит, что «глава государства пользуется иммунитетом от уголовной и гражданской юрисдикции судов республики», следовательно, в моем прочтении, если правительство ЮАР дает гарантии участникам саммита, их нельзя будет оспорить в судебном порядке.
БРИКС в отличие от Африканского союза – не международная организация и пока не обзавелся системой договоров, включая конвенцию о привилегиях и иммунитетах, поэтому последние регулируются источниками общего международного права и обязательствами страны-хозяйки, выраженными в политическом заявлении или правовом акте. Правовым выражением гарантий может быть специальное соглашение, заключаемое в преддверии мероприятия, подтверждающее иммунитет высоких гостей от национальной юрисдикции и исключающее исполнение поручений международных судебных инстанций как минимум на время пребывания. Но это паллиативная мера. Надежнее было бы заключить допускаемое статутом соглашение об изъятии из обязанности сотрудничать с МУС. По этому пути пошли не участвующие в МУС США, заключившие 93 таких соглашения, из них не менее 40 – с африканскими странами, в большинстве своем – после присоединения этих стран к статуту (см. «НГ» от 03.04.23). Впрочем, с ЮАР они такого соглашения не заключили, возможно, в силу несговорчивости партнера.
Не будем забывать, что, выдавая ордера на арест аль-Башира, МУС прикрылся авторитетом СБ ООН, передавшего ситуацию в суданской провинции Дарфур на рассмотрение суда, хотя и не требовавшего ареста президента. Ордера на арест российских граждан – следствие инициативы Карима Хана, движимого разными мотивами, не исключая личных, и подпираемого «группами поддержки», но не органом ООН, несущим главную ответственность за поддержание международного мира и безопасности.
