Турции и России придется делить сферы влияния на Кавказе

Фото Reuters

Наиболее точно результат президентских выборов в Турции, можно отразить словами: их не выиграл Реджеп Тайип Эрдоган, а проиграла оппозиция. Противники президента позволили ему победить, допустив ряд ошибок. Кемаль Кылычдароглу, 74-летний кандидат от оппозиции, обещал своим избирателям интеграцию с Европейским союзом и создание коалиции шести партий в период выборов. А Эрдоган гарантировал более глубокие отношения со странами Азии и поддержание автократической националистической системы.

Турецкий народ с привычками, оставшимися от имперской традиции, легко принимает власть сильных лидеров, при которой во всех сферах жизни чувствуется влияние государства, а не свобода. Опытный внутриполитический стратег Эрдоган умело использовал в своей пропаганде тему сохранения стабильности, уделял внимание религиозным и культурным привычкам, учел националистические настроения в обществе. Упрямое стремление Кылычдароглу позиционировать себя в качестве безальтернативного кандидата от оппозиции (притом что не все партии поддерживали это мнение) и его непродуманный подход к пропаганде в очередной раз привели противников действующей власти к поражению на выборах. Например, неопределенность оппозиции по отношению к России вызвали у избирателей сомнения по поводу программы Кылычдароглу. А сообщения в Twitter об угрозе вмешательства Кремля в турецкие выборы и вовсе выглядело как неудачная заключительная сцена в плохом сценарии.

В России медиа подавали ситуацию так. На выборах самостоятельный турецкий политик Эрдоган борется против оппозиционеров, которые имеют глубокие связи с американской администрацией. Но это не совсем соответствует действительности. Все шесть партий, входящих в оппозиционную коалицию, состоят из политиков, имеющих связи с европейскими странами. А вот администрация в Вашингтоне уже много лет не так активна в турецкой политике, как считают в РФ, и потеряла влиятельных друзей в бюрократическом аппарате.

Можно предположить, что Турция, отдаляющаяся от Европы, но не столь радикализированная, как Иран, не будет представлять большой угрозы интересам Вашингтона в регионе. Представления же некоторых российских аналитиков о том, что американцы планируют отстранить Эрдогана от власти, устроив после выборов аналог майдана или цветной революции грузинского типа, совсем не соответствовали реалиям турецкой политики. Прозападные политические интервенции вызывают в целом негативную реакцию среди турецкого народа, который в последние годы занимает националистическую позицию. Да и в целом Турцию, которая является членом НАТО, нельзя оценивать по тем же политическим параметрам, что Грузию или Украину.

Выборы прошли, Кылычдароглу проиграл, но никакой попытки революции не произошло, несмотря на предсказания российских конспирологов. Эрдоган победил, и не следует ожидать, что новое правительство примет революционно новые подходы во внешней политике, которая сложилась после попытки военного переворота в 2016 году. Администрация в Анкаре реализует стратегию, которая учитывает и отражает многоаспектные региональные изменения. Одной из важных функций Турции является обеспечение безопасности (и контроль) энергетических линий Европы.

С другой стороны, глубокое стратегическое партнерство Европейского союза с Китаем во многом основано на проекте «Один пояс – один путь» и транспортировке промежуточных товаров из КНР в европейскую промышленность. Эрдоган, участвовавший в проекте США и Великобритании по ослаблению Евросоюза (прежде всего Германии и Франции), продолжит с энтузиазмом выполнять эту задачу. Согласованное с Лондоном по ряду вопросов стратегическое партнерство (поддержка пантюркистского движения, передача военных технологий от Великобритании) воспринимается Анкарой как средство для расширения сферы своего влияния в Центральной Азии и на Кавказе. Однако такая политика может оказаться проблемой в среднесрочной перспективе с точки зрения раздела сфер влияния с Россией.

Сохранение у власти Эрдогана окажется РФ выгодным с политической точки зрения, если будет осуществлен вывод части подразделений турецкой армии, пока контролирующей некоторые районы Сирии. Столь радикальных решений можно ожидать, особенно в Идлибе. Возвращение в свои дома сирийских беженцев, которые влияют на экономическую ситуацию в Турции, было в числе приоритетов правительства до выборов. Не приходится сомневаться в том, что новая администрация Анкары постарается немедленно претворить в жизнь предложенный Кремлем проект по превращению Турции в газораспределительный центр.

«Тактическое» сотрудничество с Россией еще больше усилит Эрдогана, способного установить особые отношения с Кремлем. Что касается Украины, то можно не сомневаться, что мы столкнемся с новыми версиями парадоксального подхода президента Турции. Формально Анкара будет утверждать, что не участвует в конфликте, однако продолжит поставки Киеву военной техники, которая не изменит ситуацию на фронте, например бронетранспортеров.