Алексей Фененко
На фото выступление премьера Эстонии Кайи Каллас на саммите демократий. Фото Reuters
Прошедший 15–16 мая Копенгагенский саммит демократий не получил широкой известности в нашей стране. И все же обратить на него внимание стоит. В ходе саммита премьер Эстонии Кайя Каллас сделала важное заявление: «Чтобы иметь будущее, русский народ должен признать национальную вину и взять на себя ответственность за прошлые и настоящие преступления. Это не просто война Путина. Народ также несет ответственность….»
Более осторожен был канцлер ФРГ Олаф Шольц, заявив, что надеется «на появление демократии в России после поражения» президента Владимира Путина.
Это не просто очередные выступления западных политиков против России. До настоящего времени не Россия, а другие страны признавали национальную вину и каялись за прошлые и настоящие преступления. Вторая мировая война юридически завершилась подписанием 10 февраля 1947 года Парижских мирных договоров с союзниками Германии: Болгарией, Венгрией, Италией, Румынией и Финляндией. (С самой Германией мирный договор формально не подписан до сих пор – есть только Московский договор 1990 года об условиях ее объединения.) Именно эти страны юридически считались потерпевшими поражение, понесшими территориальные потери, выплатившими репарации и признавшими свою вину за развязывание Второй мировой войны.
С правовой точки зрения ситуация в Европе не изменилась до сих пор. На Европейском континенте были военные конфликты и даже войны, как, например, Балканские войны 1990-х или грузинская война 2008 года. Но юридически ни одна из них не завершилась подписанием мирных договоров с однозначным определением победителей и побежденных. Юридически побежденными до настоящего времени остаются Германия и ее союзники, нравится это кому-то в Европе или нет. Теперь элиты стран НАТО, похоже, хотят изменить положение, в том числе за счет России.
Есть и другой интересный момент. Болгария, Венгрия и Румыния после войны были членами «социалистического содружества» и Организации Варшавского договора. Однако СССР не денонсировал в отношениях с ними Парижских договоров 1947 года и не заявил, что отныне для нас эти страны не несут ответственности за действия своих правительств в годы Второй мировой войны. Аналогично США и Великобритания не денонсировали Парижские мирные договоры с Италией и Финляндией, не освободив их от вины за войну. Не денонсировали западные союзники и Боннский договор с ФРГ 1952 года. Холодная война шла своим чередом, но на систему Парижских договоров как на основу европейских отношений не покушалась ни одна из сверхдержав.
Теперь ситуация меняется. Заявления премьера Эстонии и канцлера Германии – это своеобразная проба пера для возможного призыва к ревизии Парижских мирных договоров по как минимум нескольким параметрам. Последствия этой политики могут создать условия для их денонсации и переформатирования европейских отношений.
Во-первых, побежденные во Второй мировой войне страны получат лазейку, чтобы выскользнуть из системы Парижских ограничений. Логика здесь будет простая: «Теперь уже новая война, новые ответственные и виноватые, а Парижские договоры 1947 года – дело прошлое, вроде Крымской войны». Позиция Москвы странам НАТО будет мало интересной: главное, создадут задел для отмены ограничений с побежденных стран в рамках своей системы НАТО–ЕС.
Во-вторых, побежденные страны получат возможность нивелировать положение о своей вине за Вторую мировую войну. Если за Россией признается «национальная вина», то их вина как бы уходит в прошлое и становится достоянием истории.
В-третьих, побежденные страны могут выдвинуть территориальные претензии к России. Особую опасность здесь представляет Финляндия. По условиям Парижского мирного договора 1947 года она признала переход к СССР порта Петсамо (Печенга), частей Карелии, Карельского перешейка, гарантировала особый статус Аландских островов. (СССР также арендовал у Финляндии базу Порккала-Удд, но вернул ее финнам в 1956 году.) Теперь Финляндия, теоретически отказавшись от Парижского мира, может вспомнить свои территориальные претензии к России. Впрочем, Хельсинки может сделать это и без денонсации Парижского мира: в современной Европе отношение к праву выборочно.
В-четвертых, не стоит забывать и о территориальных претензиях к России прибалтийских стран. Эстония все время сохраняет двусмысленную позицию относительно своих претензий на российские территории – правобережье Нарвы и Печорский район. Латвия также на официальном уровне заявляет о претензиях к России на Пыталовский район. Заявления о некой «национальной вине и ответственности русских следует рассматривать в контексте полуофициальных территориальных претензий этих стран. Если Россия должна «каяться» и искупать некую «национальную вину», то Эстония и Латвия могут требовать от нее неких территорий.
Эти страны обосновывают свои претензии к нашей стране мирными договорами с Советской Россией 1920 года. На первый взгляд эта проблема не связана напрямую с Парижскими договорами 1947 года. Но только на первый взгляд. Территориальное устройство Восточной Европы завязано на «Парижскую систему». Ее эрозия позволит этим странам поставить вопрос о возвращении к системе более ранних соглашений.
В-пятых, проигравшие страны, юридически освободившись от статуса проигравших, могут выдвинуть территориальные претензии. Венгрия – на украинское Закарпатье, сербскую Воеводину, а возможно, часть румынской Трансильвании; Румыния – на украинскую Северную Буковину и Измаил, а также на большую часть Молдавии, которая до 1940 года была частью Румынии. Болгария имеет свои претензии на македонские территории. Ведь если рухнут Парижские мирные договоры, то под вопросом будет и современное территориальное урегулирование в Восточной Европе.
За минувшие 30 лет в нашей стране много говорилось о «конце Ялтинского порядка» и «смерти ООН». При этом на нормативно-правовую базу Ялтинского порядка никто не посягал: с юридической точки зрения мы продолжаем жить по законам, установленным державами-победительницами во Второй мировой войне. Мы настолько девальвировали понятие «крах послевоенного порядка», что редко задумываемся над тем, как он будет выглядеть на самом деле. Между тем настоящий его распад в виде эрозии юридической базы еще, возможно, впереди, что создаст намного более серьезные трудности для России.
