Виктор Хейфец
Фото Reuters
Президент Бразилии Луис Инасиу Лула да Силва прибывает с визитом в Китайскую Народную Республику. Ему не впервой посещать Поднебесную (в первые два президентских срока бразильский политик побывал там трижды). Ничего экстраординарного в самом факте визита нет, учитывая, что КНР давно превратилась для южноамериканского гиганта в торгового партнера № 1. Тем не менее визит обозначает ряд новых трендов.
Начнем с деталей. Недавние встречи с Джозефом Байденом и американской политической и торговой элитой продлились двое суток, в Китай же Лула едет на целую неделю, и дискуссии планируются обстоятельные. Интересы Пекина и Бразилиа совпадают в нескольких ключевых областях, главной из которых является многополярный мировой порядок, основанный на мультилатерализме.
Две (публично озвученные) из многих тем, которые станут предметом беседы Лулы и председателя КНР Си Цзиньпина, не могут не вызвать раздражение и обеспокоенность и в Вашингтоне, и в целом в странах условного «Запада». На серьезность намерений КНР и Бразилии указывает и недавнее назначение экс-президента Дилмы Руссефф руководителем Нового банка развития БРИКС, цементирующее бразильско-китайский альянс.
Формально в Пекин едет огромная бразильская торговая делегация, наверняка число двусторонних торговых сделок заметно возрастет. Но основное значение визита – не торговое, а геополитическое. Лула и Си будут обсуждать идею дедолларизации двусторонних торгово-экономических отношений. Уже подписано соглашение о постепенном переходе на расчеты в юанях и реалах в двусторонней торговле. Учитывая 150 млрд товарооборота КНР и Бразилии, удар по доллару наносится довольно болезненный. Особенно неприятным для Вашингтона выглядит то, что США и неофициально, и прямо давали бразильцам понять нежелательность расширения масштабов торгово-экономического и инвестиционного сотрудничества с Пекином.
Сказанное вовсе не означает немедленную и полную дедолларизацию. Скорее две страны демонстрируют потерю доверия к дензнакам США и желание снизить стоимость транзакционных издержек, открыть новые возможности для предпринимателей, не обладающих нужным количеством валюты. Наконец, бразильцы готовы к использованию китайского аналога системы быстрых платежей в условиях, когда SWIFT закрыт для большинства российских банков (что ударило по всей международно-финансовой инфраструктуре).
Лула и Си реализуют стратегию по увеличению глобальной роли своих стран. В случае если они сумеют заметно продвинуться в геополитических договоренностях, Бразилия успешно вернет себе роль лоббиста интересов латиноамериканского региона в международном масштабе, обойдя на повороте конкурента в лице Мексики. Высока вероятность того, что летом Лула станет временным председателем Южноамериканского общего рынка, и ему крайне важно к тому времени обеспечить максимальное количество прочных связей с Пекином (от координации договора о зоне свободной торговли КНР–Меркосур до возможного присоединения к китайской инициативе «Один пояс – один путь»).
В украинском вопросе Лула заявил о намерении сформировать «клуб стран, выступающих за мир». Бразилец, не скрывающий дружеского отношения к Москве, довольно четко формулирует свою позицию. Отвергая возможность увеличения территории России за счет Украины (если это осуществляется не в результате переговоров, а силовыми методами), он в то же время ставит барьер на пути чаяний главы восточноевропейской страны: «Зеленский не может хотеть получить все».
Речь не идет просто о признании Украиной Крыма российским в случае, если Москва «вернет» остальные территории, интегрированные Россией; бразильский политик наверняка сомневается в готовности украинских элит к подобному размену. Лула демонстрирует недовольство ряда «неприсоединившихся» к Западу или к России стран односторонними санкциями, разбалансировавшими мировые экономические отношения. Действуя в рамках ранее озвученных Китаем инициатив, бразильский президент конкретизирует их и показывает: в мире есть страны, которые не считают, что путь к урегулированию лежит через накачивание Украины оружием и боеприпасами (Бразилия от подобных поставок отказалась и к санкциям против России не присоединилась).
Идеи Лулы озвучены уже после масштабного визита Си Цзиньпина в Москву, за которым последовала беседа Селсу Аморима (советника Лулы по внешнеполитическим вопросам) с Владимиром Путиным. Кремль наверняка узнал о направлениях будущей беседы в Пекине не из прессы. Показательно в этом плане только что состоявшееся обновление Концепции внешней политики России, в которой подчеркнуты приоритеты расширения отношений со странами «Глобального Юга», среди которых Бразилия удостоилась отдельного упоминания.
Бразильское сближение с КНР и развитие БРИКС прежде проходили в иных условиях. 15 лет назад бразильцев, активизировавших свои внеполушарные контакты, Вашингтон не ставил перед выбором: «Мы или Россия» и уж тем более «Мы или Китай». Сегодня такое давление оказывается практически публично (госсекретарь США Энтони Блинкен пригрозил южноамериканскому партнеру отказом от многомиллиардных инвестиций в бассейне Амазонки).
Но, похоже, Бразилия, уклонявшаяся от принятия решения и стремившаяся сохранить баланс сил, свой выбор готова сделать. Вряд ли мирный план Лулы приведет к немедленной положительной реакции Москвы и тем более маловероятно, что он способен получить поддержку в ЕС (а США его уже отвергли). Но бразильский и китайский лидеры ждут одобрения вовсе не в Вашингтоне и Брюсселе, а среди стран третьего мира. «Мирный клуб» вполне может пополнить свои ряды. И тогда разговор будет другим, а Украина вовсе не останется его единственной или хотя бы главной темой. Основным вопросом является ослабление гегемонии западного блока внутри ряда мировых институтов. Обозначен вектор на создание нового центра притяжения, в котором БРИКС и «Глобальный Юг» должны стать реальной альтернативой «большой семерке». За этим Лула и поехал в Пекин.
