Дмитрий Ефремов
Фото freepik.com
На содержание судебной системы и системы исполнения наказаний государство ежегодно тратит совокупно более 500 млрд руб., что сопоставимо с несколькими годовыми бюджетами некоторых европейских государств. При этом не найдется ни одного юриста, который бы с уверенностью сказал, что эти системы работают эффективно: суды перегружены, следственные изоляторы переполнены, а исправительные колонии не исправляют попавших в них людей. Раздутый бюджет на содержание при нехватке специалистов, низких зарплатах и ужасных условиях содержания осужденных – все это давно требует реформирования, и особенно в современных условиях дефицита российской экономики.
Юридическое сообщество – адвокаты, следователи, прокуроры и судьи в кулуарах давно ведут беседы про неэффективность системы правосудия, однако реальных предложений немного. Предлагаю рассмотреть один из возможных вариантов, который видится мне наиболее применимым к сегодняшним обстоятельствам. А они требуют инноваций и эффективности от каждого участка рынка, в числе которых государство.
Начнем с меры пресечения, избираемой на период расследования уголовного дела до суда. Альтернатива залога в несколько миллионов рублей содержанию под стражей или домашнему аресту по ненасильственным преступлениям позволила бы существенно компенсировать издержки на судопроизводство. И не нужно бояться, что преступники побегут или начнут противодействовать расследованию уголовных дел. Система розыска в современной России работает отлично. Уголовные дела будут расследоваться намного быстрее, так как следственные изоляторы давно перестали быть следственными. Очереди на встречу следователей и адвокатов с арестантами составляют более двух недель, отчего расследование затягивается до года, иногда и более. Отсюда и еще одно зло – коррупция. Преступники платят десятки миллионов рублей, чтобы остаться на свободе, должностным лицам, которые не платят с этих денег даже налоги. Причем можно дифференцировать размеры таких залогов, оставив их на усмотрение суда, который в зависимости от конкретных обстоятельств преступления, личности обвиняемого, его рода деятельности и доходов определял бы точную сумму и условия. Иной раз читаешь постановление об избрании меры пресечения в виде содержания под стражей и удивляешься выводам суда, которые как под копирку пишут одни и те же фразы: «Оставаясь на свободе, продолжит заниматься преступной деятельностью, будет угрожать свидетелям, противодействовать расследованию, скроется от суда и следствия». Ну как чиновник, пойманный за взятку, может продолжить заниматься преступной деятельностью? Его преступление неразрывно связано с его должностью, и, находясь под следствием, новые преступления он совершить не сможет. Скрыться от суда и следствия тоже задача не из простых. Во-первых, нужно изготовить новый комплект документов; во-вторых, бросить семью и никогда с ней более не видеться; в-третьих, иметь в денежном выражении несколько миллионов долларов. Очевидно, что побегут немногие. Под стражей до суда должны находиться опасные для общества лица за насильственные преступления, преступления против государства, военные преступления и иные тяжкие и особо тяжкие преступления против личности. Причем подобная система не нова, она успешно функционирует в США и иных государствах с англо-саксонской системой права.
Далее, система назначения наказаний. Она также у нас работает неэффективно. Штрафы по делам об экономических преступлениях применяются, однако в превалирующем большинстве случаев как дополнительное наказание, а не основное. Приговоренный за взятку, получая наказание в 12 лет колонии строгого режима со штрафом в 70 млн, не нацелен его платить. Ему нужно дать альтернативу: платить вместо того, чтобы сидеть. Опять же подобный подход исключит коррупционную составляющую, позволит освободить тюрьмы и существенно повысит экономическую эффективность работы системы правосудия. Дополнительными видами наказания можно устанавливать запрет на занятие определенными видами деятельности, а также занимать определенные должности, ограничение свободы и т.д., что не позволит совершать правонарушителю новые аналогичные преступления. Многие скажут: а как же восстановление социальной справедливости? Так пусть оно будет финансовым. Кроме того, необходимо помнить, что есть несколько целей наказания, одна из которых – исправление осужденного. И здесь тоже существенные проблемы. После 10–12 лет тюремного заключения в наших колониях исправление в половине случаев не наступает, а во второй половине – человек за период заключения утрачивает специализацию и навыки, в связи с чем вынужден опять идти на преступления. Давайте реализовывать цели восстановления социальной справедливости, перевоспитания и предупреждения очередных преступлений рублем.
И наконец, система исполнения наказаний. Необходима структурная и материальная реорганизация большей части колоний. Заключенных в условиях изоляции от общества нужно обеспечить работой. Создать сотни трудовых колоний, в которых разместить полноценные предприятия. Это должно быть повсеместным. Заставить работать невозможно, поэтому необходимо создать существенно различные условия содержания в трудовых и обычных лагерях. Сделать это нужно не за счет ухудшения условий содержания в обычных лагерях, а за счет улучшения этих условий в трудовых. Лучше питание, лучше содержание, легче режим, ввести плату за труд и самое главное – ввести иные сроки досрочного освобождения для трудящегося контингента.
Элементы описанной модели отчасти применяются в различных странах, что позволяет внедрить уже существующие механизмы, возможно, разработать собственные – светлые головы у нас для этого есть. Действовать можно по-разному, но очевидно одно – систему нужно менять. Россия в ближайшие годы должна стать сильнее за счет всестороннего развития экономики, а для этого нужно обязательно менять подход, структуру и модель надстройки.
