Алексей Фененко
Скриншот видео Reuters
17 марта Международный уголовный суд (МУС) выдал ордер на арест президента России Владимира Путина и уполномоченного при президенте по правам ребенка Марии Львовой-Беловой. В нем утверждается, что они якобы могут быть причастны к «военным преступлениям, заключающимся в незаконной депортации населения», в том числе детей, и их незаконном перемещении в Россию. Реакция российской стороны была спокойно-негативной. Официальный представитель МИДа Мария Захарова и пресс-секретарь президента Дмитрий Песков заявили, что Россия не является участником Римского статута МУС, обязательств по нему не несет и с ним не сотрудничает.
Однако недооценивать опасность для нашей страны не следует. За минувшие 30 лет США и страны ЕС проводили реформу международного гуманитарного права в выгодном для себя ключе. Она состояла из трех основных компонентов. Первая – создание серии всевозможных международных трибуналов по расследованию военных преступлений в конфликтах вроде бывшей Югославии или Руанды. Вторая – проведение судебных процессов над лидерами суверенных государств, чтобы ни один (даже самый проамериканский) не чувствовал себя в безопасности. Третья – введение персональных санкций против лидеров и чиновников различных стран, чтобы получить возможность провести их арест в любое время и в любом месте.
Россия изначально была заявлена «большой семеркой» как объект применения подобной системы. Еще в 1995 году в странах ЕС заговорили о возможности организации международного трибунала по расследованию «гуманитарной катастрофы» в Чечне. К 2000 году тема осуждения России за нарушения прав человека в Чечне вышла на уровень резолюций европейских структур и НАТО. После грузинской войны 2008-го в США еще год поднимались вопросы организации международного трибунала то ли по «российским преступлениям» в Грузии, то ли за «геноцид» черкесов или адыгов в XIX веке. Ну, а в период российской операции в Сирии призывы расследовать «военные преступления» звучали уже на уровне Госдепартамента, Европарламента, Совета Европы и Лиги арабских государств.
Одновременно США и отчасти страны ЕС стали вводить практику осуждения российских бизнесменов за коррупцию и «финансовые преступления». В нашей стране на волне приватизации 1990-х многие аплодировали этим действиям Запада. Но англосаксонское право – право прецедентное. Если это можно сделать с полукриминальными (или объявленными таковыми) людьми, то завтра это можно будет сделать с кем угодно из представителей бизнеса, а послезавтра – и с кем-то из чиновников. «Дело Бородина» было призвано доказать, что любой высокопоставленный российский чиновник может быть арестован.
В России часто утешали себя, что это – то ли предвыборная борьба в США, то ли интересы бизнес-элит, то ли «русская тема стала частью внутренней политики в Америке». А американцы не скрывали своей стратегической цели – арест российского президента или премьера, проведение над ним международного процесса с одновременной постановкой вопроса о праве России иметь ядерное оружие и быть постоянным членом Совета Безопасности ООН.
Нынешний шаг МУС – всего лишь очередной пробный шар для реализации этой стратегии. Ордер МУС преследует несколько целей. Он призван показать Кремлю: захотим – устроим судебный процесс. Он создает возможность давления на российское правительство: вас могут арестовать везде как «пособников». Он призван ограничить возможности передвижения российской элиты: «Подумайте, ехать ли, если могут арестовать». А главное – ордер должен продемонстрировать уязвимость российского президента, если он выедет с визитом в другую страну и если в будущем сменится власть в РФ.
Есть и другой компонент в такой стратегии. Цель США и их союзников – показать, что президента России они воспринимают в одном ряду с «проблемными» лидерами вроде Башара Асада и Роберта Мугабе. В худшем случае – вроде Саддама Хусейна или Слободана Милошевича. Запад хочет продемонстрировать, что президент России уязвим для их правовой системы, а западные лидеры для российской – нет. Следовательно, и статус России как уязвимого государства несопоставим с их статусом – стран, решающих, над кем проводить международный процесс. Наконец, американцы давно, а в последние 10 лет и французы, мечтают об изгнании России из Совбеза ООН. Сценарии изгнания разрабатывались примерно с 1995 года. Популярным вариантом был историко-политический: уравнять сталинизм и нацизм и зафиксировать на международно-правовом уровне тезис об одинаковой вине Германии и СССР за Вторую мировую войну. Допускался и вариант «новой декоммунизации» России с постановкой вопроса о том, что делает РФ в Совбезе, если она не правопреемник СССР. Но лучшим вариантом было обвинение России в совершении неких гуманитарных преступлений и вынесение вопроса о ее праве находиться в Совбезе ООН.
Мы часто склонны недооценивать подобный сценарий «гуманитарной агрессии». Но аргумент «этого не может быть потому, что не может быть никогда» весьма опасен. Представим себе сценарий: несколько высокопоставленных чиновников России арестованы в неких странах, три постоянных члена Совбеза (США, Британия и Франция) голосуют за приостановку членства России, а КНР воздержалась, исходя, например, из «экономических интересов». Несмотря на все возмущения, США отказываются предоставить визы российским дипломатам. На заседание Генассамблеи ООН будут вынесены, например, две резолюции: «Об одинаковой ответственности коммунизма и нацизма за развязывание Второй мировой войны» и «О временной приостановке членства России в Совете Безопасности ООН до окончания расследования». Ссылки на право здесь не помогут: США способны отказать российским дипломатам в визах, ссылаясь на согласие выполнять решения Генассамблеи ООН.
Этот негативный сценарий – один из немногих, который может ожидать нашу страну в недалеком будущем. Готовиться к его отражению необходимо начинать уже сейчас, а по большому счету, это следовало бы делать начиная с 2009 года. Главным компонентом подготовки должен стать отказ России от горбачевского принципа приоритета международного права над российским. (США – классический пример страны, постулирующей приоритет внутреннего права над международным.) Попытки сохранить приоритеты международного права в каких-то областях приведут лишь к созданию задела для наступления на Россию в этой сфере. Надеяться на то, что Запад «остынет», не стоит.
